– Следи за базаром лишенец, а то вонять будешь совсем по-другому.
Виктор сразу осадил спесивого агента. Тому нельзя было давать воли ни в выражениях, ни в действиях, чтобы не почувствовал своей инициативы. Мужик был резким и непредсказуемым, как и все отмороженные убийцы. Только на коротком поводке и никак иначе. Ерёма знал за собой грешок и понимал, что Виктору стоит только поднять палец, и он будет сидеть лет пять это в лучшем случае. Прокашлявшись в кулак и осмотревшись по сторонам, Ерёма тихо произнёс:
– Кривого твоего видели у цыган на хуторе за городом.
– Откуда эта информация? – Виктор чуть не взлетел с лавки, но сдержался. – Не сам ли часом придумал, чтобы отмазаться.
Ерёма обиделся и отвернулся в сторону.
– Сегодня с утра на рынке Чалкаша встретил. Он у их барона вроде водителя – охранника. Ездили по родственникам куда-то к морю. Наверняка за очередной партией дури. Говорил, что у сестры барона ночует уже вторую неделю Кривой. То ли сестра приглянулась, то ли на дно там залёг.
– Вот, значит, как? Что ещё Чалкаш говорит?
Ерёма возмутился.
– Тебе мало, Шилов? Что просил узнать, то и получай. Ничего другого я не знаю.
Виктор похлопал его по плечу, успокаивая.
– Хорошо, хорошо. И на том спасибо.
– Спасибо и конфеты не пью.
Время рассиживаться с уголовником у Виктора не было, и он, сунув ему сотню на поправку, чуть ли не бегом кинулся к машине. Это было уже что-то. Вернувшись в управление, он застал в кабинете Сорокина. Тот, только Виктор вошёл в кабинет, начал говорить:
– Похоже, отыскали Сидора. На Северном, у одного барыги обитает.
– Откуда известно?
– Володя Григорьев раскопал какого-то древнего деда. По его словам Сидора видели именно там и не раз. Продавщица в магазине на Толбухина рассказала, что видела незнакомого, похожего на фото, в её магазине. Володя сейчас там крутится у магазина этого. По Кривому пока пусто. Вадик роет в этом направлении.
Виктор потёр руки, в предвкушении задержания этих двух гавриков.
– Хорошо. Уже хорошо. Вызывай всех сюда, кроме Григорьева. Поедем Кривого брать.
Сорокин удивился такому совпадению.
– Не уж-то нарисовался? И где?
– У цыган он. На Шубниковом хуторе.
– Кажется, сдвинулось всё с мёртвой точки, а командир?
– Не говори гоп, а то сам знаешь.
Задержание Кривоева – Кривого на цыганском хуторе прошло обыденно, без каких либо эксцессов, за исключением того, что когда Виктор с оперативниками зашли в дом, в котором должен был находиться сам Кривой, невесть откуда, дом мгновенно наполнился детьми разных лет и женщинами. Они, словно тараканы выползали со всех углов и что-то лопотали на своём непонятном языке, хватая постоянно оперативников за руки и за ноги. Создавалось ощущение, что задерживали сейчас их самих. Вадик Пирогов, отбиваясь от насевшей на него детворы, крикнул громко на весь дом:
– Караул, окружают!
То ли испугавшись его громкого голоса, то ли поверив ему на слово, что дом действительно окружают, маленькие тараканы мгновенно исчезли из поля зрения. Кривой лежал на кровати, погружённый в мягкие перины и смотрел телевизор. Когда группа захвата предстала перед его глазами, Кривой даже не удивился, будто ожидал их уже несколько дней.
– Не уж-то за мной, начальник? – Кривой выпустил из ноздрей две мощные струи дыма и загасил окурок «примы» в чайном блюдце. – Не убивал я Натали, мамой клянусь.
– Чего тогда хоронишься? – Виктор вплотную подошёл к кровати и взял запястье Кривого в жёсткий захват. – Пришёл бы к нам. Посидели, поговорили по-человечески.
