Есть мысли, от которых становишься себе неприятен. Или я просто завидовал? Пожалуй, да, немного завидовал. Каждый раз, когда я возвращался в Париж, меня преследовало что-то похожее на зависть. Кому только не удается жить здесь припеваючи. А вот меня от столицы мира чуть ли не воротит, иногда до такой степени, что я дожидался хорошей погоды, чтобы взять телефон и сделать простой деловой звонок.
Тото принес кофе прямо в кофейнике. Черный, крепкий – то что нужно. Он тоже хотел было посидеть с нами в кресле. Но Эстер глазами показала ему на дверь.
Кончики ее пальцев с почти невидимым перламутром маникюра на ногтях едва заметно дрожали. Я поинтересовался – отчего. Два дня назад она бросила курить. Не променяла ли курение на что-то более продвинутое? Я не удержался, так прямо и спросил.
– Ты совсем не изменился… Я и думать о тебе как-то перестала, ты уж прости ради бога, – ушла она от ответа. – А вот на днях о тебе вспоминали.
Она вопросительно смотрела мне в глаза. Я смотрел на нее.
– Есть предложение. Тут объявился один австралиец. Держит книжное дело в Буэнос-Айресе и в Лондоне. Могу пристроить твой роман. Тот, помнишь?
Я прекрасно понимал, что эта идея ей пришла в голову только что.
– Ведь он тебе не нравился, – сказал я.
– Австралиец?
– Роман.
– Неправда. Очень нравился. Просто тогда… А ты вспомни, как ты сам реагировал на всё… Если бы не Ванесса… Кстати, где она, что она? Не звонит больше. Что с ней?
Я вздохнул, развел руками. После возвращения из Москвы созвониться с Ванессой я не успел. Но мы уже давно теряли связь. Она жила другой жизнью, далекой от моих проблем. Да и вообще, я старался больше не оставлять по углам своей жизни всю эту паутину. Прежние точки отсчета могли меня удержать от внутренних решений. От каких именно? Пока я и сам не знал как следует.
– Пристрой, конечно, эту книгу. Буду ужасно благодарен тебе, – сказал я. – Платить он собирается, или так?
– Аванс, думаю, можно получить. Небольшой.
– Жалко, что небольшой. Деньги нужны, хоть плачь, – пожаловался я.
– А когда они тебе не были нужны? – Эстер, улыбаясь, что-то опять во мне высматривала.
– А этот тип? – Я показал на дверь вслед исчезнувшему «Тото». – Новый сотрудник?
Он отмахнулась. Мол, не первый и не последний.
– Справляется?
– Не то что некоторые… Вот только бы спортом побольше занимался.
Мы посмотрели друг на друга и дружно рассмеялись.
– Эстер, а Эстер, позволь задать тебе странный вопрос. Только не смейся…
Она приподняла брови.
– Ты имеешь отношение… к каменщикам? Ко всему этому… – Я даже не знал, как сформулировать свой вопрос; братья-строители мне теперь мерещились на каждом углу.
– Я? Сегодня, сейчас?
– Ну да.
Она смотрела на меня с каким-то новым задором и недоумением.
– Что это тебя…
– Да нет, правда интересно. Вот смотрю на тебя и говорю себе: да ведь она же… Эстер, я уверен, что ты всё про это знаешь. Почему – не могу объяснить. Мне столько книг последнее время попадается. Иногда не знаешь, кому верить.
– Я, конечно, не должна этого говорить… – Она замялась.
Меня вдруг осенило. Я попал в точку.
– Правда, что ли?! Ты ходишь в эти… Не знаю, как это называется… Клубы? Девичники? Вы что, друг друга «сестричками» называете?
Взгляд Эстер стал мутноватым, потом снисходительным. Точно так же она только что смотрела на своего «Тото».
– Нет, это называется по-другому, – поправила она.
– Ну вы даете все, – не верил я.
