— Где наряд? — спросила я, окидывая комнату ищущим взором. Ничего не обнаружила и с опаской предположила, что в дракона оборачиваются голышом. Ну чтобы не порвать одежду при превращении. И почему я так спокойно отношусь к предстоящему превращению? Наверное, всему виной чересчур много впечатлений, на фоне которых уже и появление дракона не удивит.
— Сейчас принесу, — подхватилась служанка и у меня отлегло от сердца.
Нарядом оказалась бордовая амазонка с ослепительно белым жабо и очаровательной шляпкой в комплекте. А мне нравится, как здесь одеваются.
Покрутившись перед зеркалом, я величественно повернулась к служанке:
— Во сколько у меня инициация?
— Ваш отец приказал спуститься к нему, как только вы будете готовы, — девушка несмело улыбалась.
— Веди меня! — снова оценив свой вид, я кивнула служанке и поплыла следом за ней. Тугой корсет и длинная юбка в пол рождали очень необычные ощущения. В таком платье само собой получалось идти прямо, гордо подняв голову и держа осанку.
Мы шли по длинному коридору. Ковер и шуршащее платье скрадывали стук каблуков. Картины в помпезных рамах проплывали мимо, но я едва обращала на них внимание. Громко бьющееся сердце, несмотря на всю кажущуюся решимость, горячей волной гнало кровь, звоном отзываясь в висках и заставляя чуть подрагивать руки.
Если Реодор и мог обмануться, то родной отец вполне может распознать самозванку.
Вот и мраморная лестница на первый этаж. Широкая, с белыми перилами, и красным ковром, бегущим вниз. Я в нерешительности остановилась.
Там внизу, в просторном светлом холле под яркой хрустальной люстрой, играющей разноцветными переливами под солнечными лучами, льющимися из высоких окон, стояли двое. Рослую фигуру, в темной одежде воина я сразу узнала — Реодор.
Второй же, приземистый и кряжистый, широкоплечий мужчина в вышитом золотом бордовом камзоле, должно быть отец Элеи. Зеор Бирнард, если я правильно помню.
Оба они оборотились ко мне, едва я начала спускаться. Под их пристальным взором было непросто держать равновесие, и я то и дело боялась упасть и скатиться откормленным колобком прямо под ноги мужчин.
«Я колобок, колобок. Я от дедушки ушел, и от бабушки ушел, а от тебя, Реодор, подавно уйду», — мысленно пробормотала я и тихо хихикнула, чем еще больше напрягла ждущих мужчин.
— Я рад, что предстоящая церемония больше не пугает тебя, — сказал зеор Бирнард, ощерив в ухмылке крупные зубы под мохнатой щетиной черных усов.
«А чего мне бояться фотографирования?» —подумала я, а вслух сказала, скромно опустив глаза: — Я готова.
— Я буду ждать на условленном месте, — сухо сказал Реодор и решительно, не оборачиваясь, зашагал к выходу.
— Элея… — проводив его взглядом, зеор Бирнард повернулся ко мне. Я стиснула руки, ожидая трогательное напутствие. Ведь не каждый день его дочь становится в первый раз драконом. Это должно быть очень знаменательное событие, и любой отец чувствовал бы гордость и волнение в такой день.
— Элея, — повторил зеор Бирнард, — ты должна радоваться, что Реодор обязан мне жизнью. Никто не женился бы на тебе. Еще когда ты трепыхалась в утробе своей матери, я знал, что дело нечисто. Падение моей дорогой Фиолы в Срединное болото не обошлось даром. Я знал, что ты уже не моя дочь. Проклятие пустошников коснулось и плода. Но твоя мать умоляла меня поклясться не убивать ребенка. Я не мог отказать ей…
С каждым произнесенным словом его лицо становилось темнее, словно наполнялось черной болью и злостью, плескавшейся в его душе. Кончики губ опустились в едва сдерживаемом презрении и отвращении. Я, дрогнув, отступила.
