Ловите конский топот. Том 2. Кладоискатели - страница 18



Поиски золота и алмазов в Южной Африке – антисоветские, незрелые фантазии только трех персонажей. Они, по замыслу, были молодыми ребятами, авантюристами в духе XIX века, претворяющими в жизнь свои планы, заодно желающими подтвердить и фиксировать легенду, придуманную для Врангеля. Прочим товарищам это было не нужно. Как говорил Остап Шуре Балаганову: «Рио-де-Жанейро – это хрустальная мечта моего детства. Не касайтесь ее своими лапами».

Вдобавок перестройка эндокринной системы непременно влияла на эмоциональное состояние пациентов. Любой может вспомнить себя в двадцать, тридцать, сорок. Человек якобы один и тот же, а если вдуматься? Перечитать собственные дневники и письма, хоть к родителям, хоть к девушкам. Вот то-то! Для чего в Братстве люди, от которых в критический момент неизвестно чего ждать? Попробуй ты (кем бы ты ни был) напрячь двадцатилетнего парня (Басманова, скажем) заботами сорокалетнего. Анатомически они, возможно, очень близки (но не одинаковы), а психологически – земля и небо!

Но это посторонние, относящиеся только к практике личных отношений соображения. Главное же, к чему пришли во время одного из ночных бдений Новиков, Шульгин и Антон: от эфира, естественно, никуда не денешься, это еще профессор Челленджер разъяснил в «Ядовитом поясе». Зато, если его влияние простирается и в глубь прошлых веков, волновая настройка сама собой меняться не может. Вот и пролетит мимо направленный на того Новикова, что действовал на Валгалле, деморализующий заряд. Хоть сотня нейронов заработала в ином режиме – и хватит. Не тот объект! Так же и с прочими, занесенными в «картотеку» дуггуров.


Отойдя от берега на десять миль, отряд пересек границу миров. На этот раз без всяких эффектов. Ни громового удара, едва не разломившего пароход, как при перемещении «Валгаллы» прошлый раз в двадцатый год, ни приступов морской болезни у пассажиров и пассажирок. Совершенно спокойно перешли, только специальный датчик сообщил, что – свершилось. Одна тысяча восемьсот девяносто девятый год на дворе. Август месяц. Как и задумано.

Никаких грубых вторжений в чужую реальность, если она сама не станет препятствовать нормальной жизни «эмигрантов».

«Валгалла» возглавляла кильватерный строй, теперь единственная плавучая база в новом и, если что-то пойдет не так, – окончательном мире. Перед уходом из Замка пять лет назад Новиков с Воронцовым об этом говорили.

«Если мы попадем хоть в мезозой – обязательно выживем. Не нужно нам будет вылавливать в море ящик с полезными предметами,[10] в трюмах парохода достаточно припасов на любой предполагаемый случай. Не считая продовольствия – лет на пятьдесят хватит».

С продовольствием, естественно, здесь проблем не будет, время цивилизованное, так что главный упор сделали на оружие, боеприпасы, прочие предметы, необходимые для поддержания приемлемых жизненных стандартов. Те же репелленты, к примеру. Вроде бы и мелочь, а каково без них пробираться в африканских дебрях, кишащих всевозможными насекомыми и прочими членистоногими? Хоть бы и муху цеце вспомнить, едва не погубившую бура с его семейством в тех самых местах, куда направлялись наши герои.

Необходимость огромного ассортимента и количества принятого на борт имущества объяснялась еще и тем, что без крайней необходимости решено было не пользоваться никакими устройствами, способными навести врага на след. Дубликаторы, установки СПВ, блок-универсалы считались как бы «опломбированными», вроде радиостанций на корабле, выполняющем задание в режиме абсолютного радиомолчания. Исключение было сделано только для гомеостатов, теоретически ничего вовне не излучающих, коротковолновых средств связи и радиолокаторов. Их в девятнадцатом веке засечь просто нечем, и колебаний мирового эфира, которые могли бы зафиксироваться техникой дуггуров, вызвать они не могли, на фоне гроз, магнитных бурь и иных атмосферных явлений.