– Простенький тестик, ничего не скажешь. С тем ажиотажем, которые некоторые пользователи устраивают в погоне за количеством друзей… Получается, что все мы зависимы… А поводу твоего сеттийного террориста, так тебе скажу: радуйся, подруга, что вас разделяют километры. Что он стучит по клавиатуре, а не в твою дверь.
София едва не поперхнулась пивом, которое успела поднести ко рту.
– Добрая ты.
– Это есть, – с готовностью согласилась Марина. – А все отчего? Оттого, что замуж нас никто не берет. Ни тебя, ни меня. Тебя этот твой… напомни мне, как называются чуваки, которых на поверхность даже Интернетом не заманишь?
– Хватит о нем.
– Так мы о нем сегодня еще не вспоминали. Может, глупо, то, что тебе я тебе предложу, но все-таки подумай. Некоторые с парашютом прыгают, чтобы обстановку сменить, а ты возьми и под землю с ним сходи. Будут у вас общие интересы…
– Смешно, – София улыбнулась. – Я – и под землей, среди тамошнего дерьма… Ладно, хватит о мужиках. Достали все. Брошу вот все и уйду в сеть. Навсегда… Расскажи лучше, как ты вчера в Ночной Клуб сходила?
– Хорошо сходила. Можно даже сказать, что весело. Прикинь, с мужиком познакомилась. Ничего вроде бы, стройный такой. Брюнет. И волосы длинные, как я люблю. Только геем оказался. Не знаешь, отчего геи стали на женщин кидаться? Видно и им тоже мужиков приличных не хватает.
– Подожди, Марина. С чего ты взяла, что он гей? Он что, прямо тебе об этом сказал?
– Нет. Рассказал.
– Загадочная ты наша. Ничего не понимаю. По порядку давай. Он рассказал тебе, что гей?
– Ему и говорить об этом не надо было. И так все ясно. Представь, рассказал мне про то, как в Испании был на корриде.
– И что?
– Слушай дальше. Говорит: выпустили на арену быка, а он пятиться стал. Пришлось тореадору за ним по арене гоняться. Упорный парень попался, загнал-таки бедное животное в угол и, как положено, нанес ему шпагой смертельный удар. Бык стал заваливаться набок… Вот теперь привожу тебе слова этого гомосексуала дословно: бык стал издыхать, завалился на бок и в предсмертной агонии как врежет копытом тореадору по яйцам. Мы все так смеялись.
Марина замолчала и выразительно посмотрела на Софию.
– Ничего не понимаю. И с чего ты взяла, что он гей?
– Ты никогда не замечала, как нормальные мужики реагирует вот на это самое – на удар между ног? Даже если это попадается в какой-нибудь комической нарезке?
– Нет, не замечала. А как они могут реагировать?
– А я вот специально, чтобы подтвердить свою теорию, сегодня в офисе эксперимент провела: рассказала эту историю сисадмину – он мужик что надо.
– И?
– Он сказал «ой». И ему было не смешно. И еще… по поводу твоего террориста тебе скажу, – вдруг без всякого перехода сказала Марина. – Поменьше о нем думай. Плохо много думать, когда тебе двадцать четыре стукнуло…
Да, так Марина вчера и сказала. Плохо много думать вообще, но что делать, если София никак не могла заставить себя работать с полной отдачей? Невеселые мысли не отпускали ее. Перед мысленным взором то и дело возникали красные строчки на черном фоне.
«Твоя кожа, о которой ты столько заботишься, почернеет и обтянет кости. А в трахее, через которую ты дышишь, изъеденной пятнами гнили, заведутся черви»…
Не собиралась читать! Только глянула на первую строку и удалила сообщение, но текст, независимо от желания, отпечатался в сознании. Как ни хотела оставаться в неведении, видно успела осознать то, что написал Зубастик – так она и называла его по первому ник-нейму, несмотря на то, что он менял имена как перчатки.
