После нескольких минут напряженного молчания зал начал наполняться голосами, сначала негромкими, а потом их громкость стала стремительно нарастать. Наконец я увидел подбегающих со всех сторон людей невысокого роста, хаотично прикрытых разного рода цветными тканями, напоминающими древнегреческие туники. Я подметил, что теплая одежда аборигенам ни к чему, потому что на улице было очень тепло, даже жарковато. Головы встретивших меня существ, по размеру совершенно непропорциональные телу, были совершенно лысые, уши в нашем понимании отсутствовали, но на привычных для них местах виднелись маленькие отверстия. Рот был в виде тонкой щели, совершенно без губ. У каждого в лицевой части головы совсем как у циклопов, виднелся единственный глаз, размером в треть лица, который не часто моргал. Вместо привычного носа я рассмотрел небольшой бугорок с отверстиями для дыхания. Маленькие цепкие трехпалые руки держали предметы, похожие на деревянные палки. Подойдя ближе, толпа аборигенов остановилась примерно в двух метрах от меня, все еще шумно разговаривая друг с другом, как мне показалось, агрессивным тоном. Я замер в страшном ожидании того, что же будет дальше, зато теперь я был окончательно убежден, что Башня забросила меня на какую-то другую планету.
Сделав вокруг меня живое кольцо радиусом примерно метра три, аборигены затихли и замерли на месте, продолжая сверлить меня своими одиночными глазами. Спустя минуту вперед вышло одно из существ, которое, очевидно, являлось у толпы главным. Я догадался об этом по шестигранной бляхе, укрепленной на его груди, по виду напоминающей медную. На бляхе был сделан рисунок, содержание которого я не успел разглядеть, так как внимание было целиком приковано к толпе.
Главный абориген сначала внимательно посмотрел на меня, а потом начал что-то говорить на их местном языке, обращаясь ко мне. Его голос отличался грубым низким тембром. Естественно, я ничего не понял, но на всякий случай сделал приветственный жест рукой и улыбнулся, надеясь, что эти знаки моего расположения будут оценены, и агрессивность существ уменьшится. В это время предводитель толпы что-то сказал своим собратьям обо мне, и зал наполнил громкий «скрипучий» смех аборигенов. Уже после нескольких минут нахождения в их среде, я почувствовал, что агрессии с их стороны нет.
В голове быстро пронеслась логическая цепочка: если сразу не схватили и не убили, то значит у них нравы не дикарские, и, значит, есть надежда на здоровый контакт. Когда в толпе затих последний смеющийся, предводитель показал на меня одним из трех пальцев, и поманил, приглашая за собой. Я повиновался и направился вслед за ним, успокаивая себя надеждой на радушный прием, хотя бы потому, что я гость с другой планеты, не желающий зла местным жителям. Сзади нас сопровождали несколько аборигенов, а остальные стали медленно разбредаться восвояси, все еще ворча что-то себе под нос.
Мы вышли из большого зала и проследовали в очередной темный коридор каменного города. Как было нетрудно догадаться, они служили переходами или улицами. Во время всего маршрута мы проходили мимо маленьких помещений, схожих с глинобитными домиками, а также через другие большие залы, напоминающие те, где меня встретили братья по разуму. Повсюду я замечал не только самих аборигенов, которые, по-видимому, занимались домашним хозяйством, но и следы их творческой деятельности. Уродливые каменные статуи, отличительной деталью которых был несоизмеримо большой глаз, встречали нас почти в каждом помещении, где находились эти странные существа, а также на пути следования. Никаких других следов рукоделия, а тем более искусства по нашим земным понятиям, я не заметил. Я считал себя человеком достаточно культурным и образованным, чтобы судить об этом.
