Она вскочила с кровати и начала суетливо прибираться в комнате.
– Я очень рада за вас, – Лиса повернулась к отцу и поправилась. – За нас всех.
Петр Олегович уже забыл про Людку и стал заламывать руки:
– Даже не знаю, что теперь делать. Как думаешь, мне ей подарок сделать или притвориться, что я не в курсе? Наверно, она сама захочет рассказать?
Мужчина вскочил и метнулся к двери:
– Нужно коляску выбрать, – вдруг остановился. – А какого цвета? Уже можно понять: мальчик или девочка?
Петр Олегович испуганно смотрел на дочь, девушка попыталась улыбнуться:
– Па, я не знаю, какой у мамы срок. Думаю, лучше, если она сама расскажет.
– А если она испугается и аборт сделает? – возразил мужчина, снова начав заламывать руки. – Как думаешь, наша мама способна на аборт?
– Нет, конечно! – поспешно возразила Лиса.
Она подошла к отцу, взяла его за руки и посмотрела в глаза:
– Пап, вы же взрослые люди. Подойди и скажи, что все знаешь, что очень рад. Кстати… – она замерла. – А откуда ты знаешь, что она беременна, если она ничего не говорила.
Петр Олегович задыхался от перевозбуждения:
– Я нашел тест в шкафу ванной комнате.
– Которая на втором этаже? – Лиза подозрительно прищурилась.
Мужчина кивнул.
Девушка побледнела. Она не планировала так рано рассказывать родителям о беременности. Отец ждал реакции, но, похоже, все прочитал по ее лицу.
– Это – твой тест? – с трудом выговорил он.
Пока Лиса молчала, в надежде, что случится какой-нибудь природный катаклизм и не придется отвечать на вопрос, Петр Олегович быстро переписывал в мозгу свое радужное будущее с орущим карапузом.
Он отступил на шаг от дочери, оглядел ее, склонил голову на бок:
– Так все-таки голубую или розовую?
Лиса почувствовала огромное облегчение и одновременно огромную скорбь. Она взывала и разревелась. Петр Олегович испуганно подскочил и обнял девушку:
– Эй, ты чего это сопли распустила?
Он усадил ее на кровать и завертел головой в поисках салфеток. Нашел их на комоде, выдернул несколько и протянул девушке.
– Лисенок, плакать не нужно. Сыграем свадьбу пораньше, пока живота не видно.
Лиса взяла салфетки и шумно высморкалась:
– Пап, какую свадьбу? Он не знает, что я беременна, он вообще ничего не знае-е-ет!
– Так узнает, что тут такого? – не понял мужчина. – Кто это? Артем? Он, вроде бы, женат. Разведем, не страшно.
Лиса отрицательно покачала головой.
– Пап, это не Артем. Отец ребенка – простой турист.
Петр Олегович тяжело опустился на кровать и непонимающе посмотрел на дочь:
– Турист? Алиса? – в горле стоял ком. – Я не думал, что моя дочка на такое способна. Может… – слова давались тяжело. – Он над тобой надругался?
Скорее уж, она над ним. Эта мысль помогла успокоиться.
– Пап, это была любовь с первого взгляда! – пришлось врать.
– Алиса, – строго осадил Петр Олегович. – Не неси чушь.
Отец не построил бы свой бизнес, если бы не умел видеть ложь.
– Пап, я… – разговаривать с ним на эту тему было очень тяжело. – Я не такая. Я не вешаюсь на первого встречного. Но я не знаю, как так с Максимом получилось. Он такой… Если бы только ты успел с ним познакомиться, то понял. В нем чувствуется настоящий мужчина, как в тебе. Он не такой, как местные парни или другие туристы.
Петр Олегович не хотел думать плохо о собственной дочери. Он одновременно был счастлив, что станет дедом, и опечален, что дочка поступила не по-человечески.
– Расскажи мне все, что о нем знаешь. Где вы были, куда заходили, с кем разговаривали, – он уже принял решение. – Мне необходимо знать, что это за человек. А дальше сама решишь.
