– Жутко у тебя здесь, в машине. Инквизиция просто.
– А мне нравится. Привык, наверное.
– А почему один, без помощников, без бригады?
– Так, ведь персонала не хватает. Машина за отделением закреплена, можно сказать, в моём распоряжении. Да и, зачем нам кузнец? Нам кузнец не нужен. Сам справлюсь.
Он достал из пакета газировку.
– Давай-давай скорее. (в её голосе искренняя радость)
Он улыбался, разглядывая Тамару, а она смачно ела свой гамбургер и через трубочку пила колу из пластиково стакана.
Смешно и вкусно… Вкусно и хорошо… Хорошо и всё, как будто улетало, и смех не прекращался. И голова кружилась, и земля ушла из-под ног…
Эйфория.
Туман…
Темнота…
Тишина…
Из рук упал недопитый стакан, и разлился по тротуару.
Тамара потеряла сознание.
IV.
В ушах звенело, как после громкой музыки… Хотелось спать, но сознание заставляло проснуться и двигаться в сторону дома. Завтра на работу. Надо идти. И непонятно почему, но очень тяжело дышать и невозможно пошевелиться. В глаза бьёт противный холодный свет. Постепенно глаза привыкают к свету. Перед глазами белый потолок и белые стены, и кто-то в халате, доктор, мужчина. Лицо его размыто и контуры лица постепенно сходятся, это Трофим. Непонятно, что происходит?
– Что происходит? Где я? Трофим?!
– Ты пришла в себя? Я так рад! Ты мне очень понравилась. Я сделаю так, что мы долго будем вместе!
– Что происходит… Что за ерунда? Трофим… развяжи меня быстро! Не смешно!
Она пытается поднять руку, но понимает, что связана ремнями.
– Успокойся! А то, мне придётся поставить тебе успокоительное, а это будет сейчас неуместно!
– Ты дебил, быстро развяжи меня! Мне больно! Я тебе голову снесу!
Троф держал в руках лист бумаги, на котором было что-то написано ручкой:
– Это лист с твоим диагнозом. Я тебя переодел. Сам! – он выделил слово «сам» как будто это достижение всей его жизни, – нам никто не помешает!
Пользуясь её беспомощностью, он рукой ведёт по её телу, касаясь в самых непристойных местах, она извивается и начинает орать. А Трофим улыбается! Похоже, он этого ждал. Он знал, что этим продолжится.
Ничего не опасаясь, он склонился над самым лицом Тамары. Она кричала, надеясь на помощь, но с каждой секундой понимала всё больше, что на помощь никто не придёт. Ей было страшно, начиналась паника. Что было мочи, она закричала:
– ПУСТИ! – дыхание становилось прерывистым и походило на стон. На глаза навернулись слёзы, она не могла поверить в реальность происходящего. Попробовала взять себя в руки и спокойно сказала, – Трофим! Трофимушка! Ну, давай успокоимся! Отпусти меня скорее, мне на работу утром! Сколько времени? Скажи мне, пожалуйста, сколько времени?
– Уже семь утра.
– Что!? Как семь? Как семь? – она снова сильно закричала, – А-а-а-а-а-а! Трофим, пусти меня, у меня сделка сегодня, меня уволят Трофим. Пусти меня! Я потом, сама приеду. Ну, пусти меня!!!
– Да пойми ты, глупая! Это всё уже неважно! Главное, мы рядом, мы вместе… Мы будем мечтать с тобой обо всём… Мы будем любить друг друга! Ты немного подлечишься у нас.
Тома кричит и плачет! Ей не верится в реальность. Как это могло с ней произойти. Как получилось так, что она сейчас привязана к кровати в непонятной палате. Ей страшно и больно.
На лице Трофа была ехидная улыбка, как будто это игра и не более:
– Ты ещё этого не осознала, здесь хорошо и спокойно, тебе надо расслабиться!
Но Тамара продолжала кричать, и это не могло его не раздражать. Троф достал шприц из халата, снял колпачок с иглы и вонзил в ногу Тамаре:
