Сбегая по лестнице в подвальные помещения, отметила тот факт, что на охране у ворот стояли далларийцы. С одной стороны, крайне непредусмотрительно со стороны Хантра, с другой – они значительно лучше справляются с обязанностями, чем мои офицеры.
Приближаясь к допросной, расслышала стоны и хрипы. Как-то они переусердствовали. Распахнув двери, стремительно вошла и, устраиваясь за столом, задала главный вопрос:
– Она все рассказала?
Хантр отложил кнут, обернулся ко мне и хмуро выдал:
– Ничего.
И вот теперь я посмотрела на женщину. Столь суровых мер я избегала до последнего, так и не привыкнув к допросным и пыточным. Папа это дело уважал, а я как-то не очень. Хотя жаль – истинный правитель должен уметь и казнить, и миловать.
Женщина была едва ли намного старше меня, темноволосая, светлоглазая, с красивым точеным лицом и полным гнева взором.
– Аристократка, – вынесла вердикт я. – Не из местных, вероятнее всего… лорийка. Как и наш дорогой айсир Илери! – женщина вздрогнула. – Мм, и они даже знакомы. Можно предположить, что знакомство близкое.
И снова я попала в цель – она дернулась, отчего цепь, коей женщина была прикована к кольцу в потолке, жалобно звякнула. Откровенно говоря, мне было ее жаль. Платье леди уже представляло собой местами окровавленные лохмотья, на губах – запекшаяся кровь, да и еле стоит на ногах.
– Милая, – я встала и, постукивая каблучками по каменной кладке, подошла ближе, – у вас есть два варианта. Вариант первый – вы продолжаете молчать, и эта ночь станет последней в вашей жизни. Если быть откровенной, фактически вы выдали мне необходимую информацию, и остальное я вполне смогу узнать в беседе с вашими спутниками или же с бывшим комендантом крепости. И вариант второй – вы прекращаете изображать великомученицу и выкладываете мне весь план Илери. В этом случае я сохраню вашу жизнь. – Пристально слежу за ее реакцией: безразличие полнейшее. – Жизнь вашего возлюбленного Эурана… – Снова полнейшее равнодушие. Как мило! – И может быть, я не убью этого лорийского выродка Илери.
Женщина дернулась, захрипела, изо рта ее потекла пена вперемешку со слюной, затем она с трудом проговорила:
– Он под защитой самого кесаря!
– Да? – Я улыбнулась. – Мало ли их было… под защитой кесаря? К тому же, как известно, кесарь мне благоволит!
Ну да, так… изредка. Когда ему это выгодно. Но таки да – многие на Совете искренне убеждены, что наш древний и великий всегда становится на мою сторону. И я никогда не разубеждала их.
– Чего вы хотите? – простонала женщина, явно очень близкая к правящему сословию.
– Хантр, – одним этим словом я ознаменовала конец ее мучениям.
Лорийку освободили, подвели к столу и усадили. Хантр встал рядом с ней, остальные нас покинули, повинуясь едва заметному жесту. Да, здесь сейчас будут сказаны вещи, для их слуха не предназначенные. С тяжелым вздохом я посмотрела на женщину и спокойно спросила:
– Гоблинов вы используете в качестве рабочей силы?
Нервно вздрогнув, несчастная ответила:
– Да.
– Кто из советников участвует в заговоре? – Я задавала вопросы спокойно, ибо все стало ясно, едва их сумки обыскали.
– Мой муж, советник Лабре, его заместители, градоправитель Хорда и…
Я молчала, ожидая пока она завершит речь.
– И начальник гарнизона.
Мы с Хантром переглянулись. В моем взгляде был вопрос, глава моей тайной стражи чуть заметно кивнул. Вопрос мой был прост – применялся ли либрит при допросе? И если Хантр кивнул, значит, кнут был вымочен в данном составе и сейчас допрашиваемая против воли говорила правду. Но самое любопытное – она подозревала об этом, потому и молчала, невзирая на пытки.
