Наручники. Совсем не смешно.
– По характеру полос – след динамичный, следовательно, от наручников пытались избавиться и резко дергали. Второе запястье не повреждено от слова совсем, из чего я делаю вывод, что девушка могла быть прикована к чему-нибудь. Труба, батарея, да что угодно…
– Как долго?
– Какое-то время. Не факт, что долгое. Возможен вариант импрегнации металла в кожу.
– Э?
– Пропитка в просторечии. – Пасхавер снисходительно улыбнулся профану Брагину. – Отнесем это к особенностям пигментации кожных покровов потерпевшей. В любом случае между ее освобождением от наручников и смертью прошло не так много времени.
– Значит, прежде чем сесть в автобус, она вырвалась из плена.
– Именно так. Я тут за вас немного поработал… Как будто у меня своей работы нет… Помнишь ведь, в чем она была одета, так?
Брагин помнил. Ничем не примечательная темно-синяя куртка, пристегнутый к ней капюшон с опушкой из искусственного меха; бордовый свитер без опознавательных знаков, джинсы и кроссовки – слишком легкие для декабря.
– Бедненько, но чистенько, – резюмировал Пасхавер.
– Угу.
– Так вот, я тут кое с кем проконсультировался относительно белья жертвы… Уж очень оно любопытное… Не просто трусы с лифчиком.
– Нет?
– Комплект дизайнерский. От Карин Жильсон. Средняя цена – две с половиной тысячи долларов.
– Угу, – снова повторил Брагин. – А консультировался с Илоной?
Илона, тишайшая жена Пасхавера, работала в универмаге «Стокманн» на Восстания и как раз в отделе женского нижнего белья. Так что лучшего консультанта невозможно было и придумать.
– Отправил пару фоток по вотсаппу. И получил соответствующий комментарий. Не вяжется это белье с дешевой курткой и кроссовками. Никак.
– Белье могли и подделать. Китайцы те же. Подделали и выбросили на рынок – по три копейки за оптовую партию.
Пасхавер даже обиделся на столь нелепое предположение следователя:
– Я дурак, по-твоему?
– Нет.
– Может, Илона тебя не устраивает? Как эксперт по женскому белью?
– Всецело ей доверяю.
– Тогда прими как данность: белье дорогое. И тот, кто его носит, не станет напяливать на себя куртку с вещевого рынка. Или станет, но обстоятельства должны быть экстремальными. Кстати, носки девице тоже не по размеру.
– Это как? – удивился Брагин.
– Стандартные мужские, на размер 43–45. А у нее примерно 38, так что пятка оказалась на уровне щиколоток.
– Только не говори, что они из шерсти единорога и стóят, как чугунный мост.
– Носки как раз обычные. Средней ценовой категории…
Брагин на секунду забыл о носках, уставившись на шею девушки. Поначалу он думал, что ему просто показалось и это едва заметное пятно на шее – всего лишь игра теней. Но тени в стерильно-слепящих чертогах Пасхавера еще поди поищи! Следовательно – пятно существует, пусть и не очень хорошо проявленное.
– Что это? – спросил Брагин у Пасхавера, ткнув пальцем в пятно.
– Заметил, да? – хмыкнул судмедэксперт. – А я вот не сразу. Мартышка к старости слаба глазами стала, ага.
– Есть объяснения, старая ты мартышка?
– Не беги впереди поезда – получишь объяснение.
– На сладкое оставил? – Брагин за долгие годы совместной работы изучил все пасхаверовские штучки. – Колись.
– Судя по всему, она – профессиональная скрипачка. Ну, или довольно долго обучалась этому ремеслу. А вот Валюха не захотела… А какие данные были!.. Но нет, спустила нашу с матерью мечту об Альберт-холле в унитаз.
