До оргазма не дохожу – настойчивый телефонный звонок прерывает подступающее наслаждение. Обреченно вздыхаю и кутаюсь в полотенце. Номер незнакомый, но ответить надо. Пока Маша на отдыхе, все рабочие звонки поступают мне.
– Птичка, ты надолго упорхнула? – звучит вместо приветствия.
– Блин, Никита! Откуда у тебя мой номер?
– У твоей родственницы-директрисы взял. А что такое? Не забыла, что работаешь на меня, София? – спрашивает, чуть понижая тон.
– Помню, что отказалась вчера. Ещё до того, как ты меня напоил. Сброшу на почту контакты двух хороших дизайнеров, дай пару минут.
– Работаем с тобой, – перебивает. – С Марией все согласовано. Предоплата по контракту уже ушла, так что жду тебя. Мы всё ещё не обсудили, за что именно твоя компания дерёт с меня нехилую сумму.
Нет, он точно надо мной издевается! Сказала же, что не буду делать этот долбанный сад! Не могу я работать с заказчиком, обсуждение проекта с которым быстро переходит в ссору и стремится закончиться бурным сексом! После прошлой ночи и того, что случилось утром, нам вообще лучше не встречаться.
Я растерянно молчу в трубку. Прямо сейчас мне хочется в грубой форме послать его подальше, а пять минут назад я мастурбировала, представляя именно его. А до этого сгорала от стыда и убить хотела за то, что спрятал машину, но еще раньше задыхалась от наслаждения, целуясь с ним. Может, это биполярное расстройство и меня надо лечить?
– Сонь, – окликает на другом конце Никита, – почему молчишь? Тебе что, деньги не нужны? Ты же дочку в одиночку растишь! Твой муженёк способен только делать бэбиков своим жёнам. Ты хоть знаешь, сколько их было у него? Он и до тебя был женат, и после уже раз. Дай бог, не последний, – говорит с нескрываемой неприязнью.
Хмыкаю. Из его уст подобные обвинения в адрес Мишки звучат абсурдно.
– Бывший, – уточняю. – Он мой бывший муженёк. А вот у тебя женушка вполне себе нынешняя, – делаю замечание в его же стиле.
– Потому что я не бросаю своих детей! – прикрикивает Гордиевский.
С трудом сдерживаю злой смешок. Спорное заявление, но я не стану доказывать обратное. Приберегу этот козырь на потом.
– Идеальный отец и муж, – усмехаюсь. – Еще со дня нашего знакомства помню, что ты моногамен, средний Гордиевский.
– Это здесь при чём? Давай-ка мухи отдельно, котлеты отдельно.
– Мухи – это дети, полагаю? А котлета – любовница, и эту роль ты предлагаешь мне.
– Ничего подобного я тебе не предлагаю, – фыркает в трубку.
– Но делаешь так, чтобы это случилось, – стою на своём. – Вчера и утром ты разводил меня на секс!
– Зачем ведёшься, если против?
– Потому что ты настаиваешь. Прёшь, как танк! Шантажируешь! – перехожу на повышенные тона. – Вчера ты практически принуждал!
– Сама-то веришь в то, что говоришь? – усмехается Гордиевский. – Это ты меня соблазняла.
Делаю глубокий вдох и шумно выдыхаю. Я так больше не могу. Наша беседа состоит из претензий, этот формат неконструктивен и дико утомляет. Никита тоже вздыхает в трубку. Уверена, он и лоб потёр.
– Хорошо, влечение у нас обоюдное. – Я хочу изменить тактику, но говорю глупость. – То есть это плохо! Совсем не хорошо!
Никита смеётся:
– Почему же? Что плохого в том, что мужчина и женщина хотят близости?
– Плохо то, что они несвободны!
– У тебя кто-то есть? – голос звучит удивленно.
– И у тебя. Помнишь ещё про жену?
– Ты прекрасно знаешь, почему я женился. У меня не было выбора.
