В обед еду к сыну.
По дороге заезжаю в цветочный магазин – приехать к Юле без букета чревато скандалом. Потом заруливаю в и магазин игрушек за грузовиком для Шурика. Мне он так не обрадуется, как строительной машинке с большими колесами.
Принять, что твой ребенок особенный, непросто. Шурик родился здоровым и рос таким серьезным бутузиком, что вокруг все шутили: сразу директором станет. На странности в его поведении первой обратила внимание моя мама, которой я отправил несколько видео с внуком. Юля тогда отмахнулась: мол, Шурик просто слишком умный, чтобы всем подряд улыбаться.
К году он пошел, но не заговорил. Мычал и казался каким-то отрешенным. Вскоре мы заметили, что он своеобразно играет с игрушками. Ему нравились грузовики. Но он не катал их, как обычно делают малыши, а ногой переворачивал вверх дном и так же ногой по очереди крутил колеса. На мои попытки показать, как нужно играть, сын реагировал истериками. Даже прикасаться к своим самосвалам не разрешал.
Расстройство аутического спектра. Эти три слова прозвучали как гром среди ясного неба. В нашем случае это не лечилось, к этому нужно было привыкать. Уже полтора года я пытаюсь.
Сынок встречает меня хорошо, даже позволяет обнять. Машинку берет, но сразу же бросает.
– Ему только зеленые нравятся, – напоминает Юля и фыркает, – ты забыл?
Это вместо «здравствуй» и «спасибо за прекрасные цветы».
– Не было зелёных с большими колесами, – оправдываюсь.
Таких правда не было.
Пока идем в номер, я осматриваюсь. Отель необычный. Старинный, с красивой территорией и теплой домашней атмосферой. Но то, что он специализируется на гостях с маленькими детьми, для нас оказывается минусом. Шурик не любит других детей и прикасаться к себе разрешает только близким и няне. К счастью, в последний момент нашей няне пвыдали визу, и она тоже прилетела.
– Гостиницу надо менять, – недовольно заявляет Юля в номере, – тут совсем колхоз! Давай сразу в «Хилтон» в Барселоне, чтобы снова не вляпаться.
– Барса в часе езды отсюда. Далековато, не находишь?
– Зато там есть чем заняться. А тут село какое-то. Нафига ты здесь дом построил? – закатывает глаза.
– Захотел и построил, – хмыкаю. – Ты сама говорила, что хочешь виллу в Испании.
– Я хотела в Марбелье, как у Крис, – дует губы. – Кстати, она сейчас там. Давай поедем? Здесь мне совсем не нравится!
– Что именно тебе не нравится?
– Атмосфе-е-ера, – протяжно стонет. – Говорю же – деревня!
Спорить бесполезно. С ее пафосом ей везде деревня, кроме Москвы и родного Краснодара, где она королева.
– Хочешь в Барселону – езжайте. Мне надо закончить с мебелью и ландшафтом на вилле. Если будем продавать, то лучше все доделать.
– Тогда завтра переедем. Сегодня же вечеринка, – вспоминает. – Ты в черном смокинге будешь?
– Ага. И с бабочкой, прикинь! Мы с Гариком решили одинаково одеться.
Рассказываю, и настроение поднимается. Давно я не бывал на костюмированных вечеринках.
– А я в платье от Гуччи. С перьями! Кич такой, обалдеть просто, – подхватывает Юля.
– Оторвемся, – улыбаюсь.
После свадьбы мы ни разу не веселились вместе. Я все время на работе, она зависает с подружками в салонах или рестиках. Общих друзей толком нет. Мы с ней как-то параллельно живем.
– Останешься? – кладет руку на плечо и смотрит с надеждой.
– Нет, – отрезаю сразу, – через час прораб приедет за расчетом. Отдыхай, собирайся, заеду в восемь.
