— Отойди, — сердитый женский голос.
Что-то во мне отозвалось на него. Да, я прекрасно знаю его обладательницу… знал когда-то. Сердце забилось чаще, на что тут же отозвался надоевший прибор. Изнемогая от любопытства, я осторожно приоткрыл глаза, наблюдая за дверью сквозь ресницы.
В комнату осторожно вошла невысокая полноватая дама весьма приятной внешности. Строгий черный костюм не вязался с мягкой улыбкой и плавными движениями. Увидев меня, она вскрикнула и бросилась вперед. Я сжался, не зная, чего ожидать. Но женщина лишь подняла с пола простынь и поспешно укутала меня ею, тщательно подоткнув со всех сторон. Оглянулась на остальных.
— Как здесь холодно! Он же простудится!
Я вздрогнул: сколько любви и заботы в звенящем голосе!
— Ничего с ним не случится, Кэт, — тихо сказал высокий мужчина с суровым выражением на худом лице.
Из-за него осторожно выглядывала девушка, разглядеть которую я не решился, ибо это могло выдать меня. Цепкий взгляд мужчины ощупывал мое лицо.
— Смотри! — воскликнул девичий голосок.
Видимо, девушка все-таки вошла в палату.
— Кто это мог сделать? — удивленно спросила женщина. Сосулька, догадался я. Они увидели разбитое окно. — Куда же глядел Рома?
Видимо, это тот, с блестящей лысиной.
— В телевизор, — цинично усмехнулся мужчина. — Насколько я знаю, у него есть кое-какие сбережения.
— В американском банке, — ехидно подхватила девушка.
— Мари, нехорошо радоваться чужим промахам.
Этот голос немного походил на тихий говор худого мужчины, как если бы тот состарился вдруг лет на пятьдесят. Шаркающий, словно одинокие шаги в престарелом доме, но наполненный скрытой силой так, что я растерялся, пытаясь определить, сколько же лет говорившему.
— Извини, дедушка, — с почти искренним смирением произнесла Мари.
— Виктор, обязательно его связывать? — со слезами в голосе спросила женщина.
Я чуть вздрогнул, ощутив легкое прикосновение ее теплой руки.
— Сама знаешь, — немного виновато ответил худой мужчина.
— Он не спит, — новый голос: грудной, чуть картавый, девичий.
— Что, Жанна? — переспросила женщина.
— Не спит, — хмыкнул дед. — Девочка верно подметила. Лежит, стервец, и подслушивает.
Поняв, что скрываться уже бесполезно, я открыл глаза. Двое мужчин, женщина и две девушки, обступившие кровать, словно по команде, сделали шаг назад. Брови мои от удивления поползли на лоб. Я что, настолько опасен?
— Привет, — женщина, словно очнувшись, метнулась к кровати и осторожно присела на край. Тепло ее ладони накрыло мою кисть. — Как ты, милый?
Милый? Я испытующе всматривался в мягкие черты. Казалось, сочувствие и беспокойство были совершенно искренними. Что ответить, я не знал. Спросить, кто она? Или попытаться скрыть, что я их не помню? Напряжение нарастало. Все явно чего-то от меня ждали. На лице девушки по имени Мари я отчетливо видел страх. Она постоянно оглядывалась на дверь и на худого мужчину, словно решаясь попросить у того разрешения уйти.
— Нормально, — ответил наконец я.
Голос прозвучал скрипуче. Так, словно кто-то открыл старую железную дверь. Вздох облегчения пронесся по палате, смешиваясь со сквозняком, проникающим в разбитое стекло. Все заулыбались. Жанна поспешила присесть на кровать с другой стороны. Высокая, с кукольной внешностью и огромными голубыми глазами, она очень отличалась от остальных. Но ее я тоже не узнавал.
— Ох, и испугал ты нас, — прошелестел пожилой человек.
