Рома помотал головой.
– Только недолго. Мне мама сказку обещала.
– Раз обещала, значит, расскажет.
Он поднял Лару за руку и вывел из комнаты. Вниз по лестнице на второй этаж, до спальни Волкова, Лара шла на негнущихся от страха ногах.
– Ты… – он припёр её к стенке рукой, – ты перешла все мыслимые границы. Ты не представляешь, что я пережил за это время!
Лара сглотнула. Он стоял так близко, горьковатый запах его парфюма смешивался с запахом её страха. Она физически ощущала его гнев и своё бессилие. «Я должна с ним спать? – спросила она остроносого. – Я не смогу…» – «Мне без разницы, как вы будете решать эту деликатную проблему, – ответил он. – Мне важно, чтобы вы остались в доме на правах жены. Как вы этого добьётесь, дело ваше». А ведь он так и не сказал, что ему от неё надо. Что ей прикажут сделать? И ведь они её потом точно не отпустят живой, отчётливо поняла она. И это осознание огромной беды, в которую она попала, внезапно накрыло её с головой так, что свет в глазах померк.
Волков подхватил её, почти сползшую на пол, и переместил на кровать. Сквозь полузакрытые веки Лара видела, как он всматривается в её лицо, хмурится, нервно кусая губы.
– Я не ваша жена, – выдохнула она и зажмурилась. Мужчина молчал. – Это правда, – горячо заговорила она. – Поверьте! Я…
Он взмахнул рукой и легко ударил её по губам. Лара вскрикнула и прикрылась локтем. За всю жизнь её ни разу никто не ударил. Если Волков бил свою жену, не удивительно, что она могла сбежать. Сергей сдёрнул её с места и потащил за собой.
– Сергей Дмитриевич, – Алевтина всё так же стояла в гостиной, – ужинать будете?
– Чуть позже, – ответил он. – Прогуляемся сперва. Перед ужином. Да, дорогая?
Лара шла за ним, как овечка на закланье. Никто ведь не знает, что случилось с Мариной. Почти все были уверены, что она сбежала. Мол, это в её характере. А может, всё проще? Волков убил свою жену, потому и в полицию не стал заявлять? Зачем он тогда в гостиницу к ней приходил и ломал комедию? Нет, наверное, все же его жена и правда пропала.
Они прошли красно-розовой дорожкой через широкий газон, миновали небольшую рощицу и вышли к ступенькам, ведущим на пристань. Там покачивалось несколько катеров и лодок. На берегу стоял гидроцикл. Сергей провёл Лару по пирсу и затащил в похожий на вытянутую каплю катер, толкнул в белое кожаное кресло. Она выросла на реке, но сейчас тёмная вода, плещущая в пластиковые борта, пугала её до животного ужаса. Сергей отвязал швартовый конец, встал к штурвалу, и катер неторопливо отошёл от места стоянки.
Катер мчал по реке вдоль по течению, иногда закладывая виражи, и тогда стена воды на секунду зависала то над одним, то над другим бортом и шумно обрушивалась вниз, обдавая Лару холодным душем. Тёмные пятна расползались по синему шёлку, словно кровь, замёрзшие соски дерзко обозначились под тонкой тканью. Сергей заглушил мотор и повернулся к ней.
– Рассказывай!
Лара забормотала, не смея поднять глаз.
– Вы приходили ко мне в гостиницу, приняли меня за свою жену. Я не виновата. Они заставили меня это сделать…
Сергей сел на соседнее сиденье и развернул её за плечи к себе.
– Кто они?
Лара замотала головой.
– Не знаю. Тот, кто меня пригласил в Филармонию, Мамыкин Аркадий Петрович. Но я уже не уверена, что это его настоящее имя. А второй… второй, вообще, не сказал, как его зовут. Такой высокий, худой. Они газету показывали, а там… а я ведь никогда… я просто музыку преподаю, – она всхлипнула.
