– А, это одна из причуд Чащобы, – ответила Мэри и пристроила над кострищем небольшой котелок. – Если приглядеться к вершинам, станет видно, что большая часть света исходит от самих листьев. Днём они вбирают солнечный свет, а ночью его испускают.
– Днём тут ночь, а ночью день, – сказала Кара. – Всё шиворот-навыворот.
– Ну, можно и так сказать… – ответила Мэри.
Пока Мэри разогревала похлёбку, остававшуюся на дне котелка, Тафф пошёл набрать воды из мелкого ручейка, что журчал неподалёку. Кара его предупредила, чтобы он не терялся из виду, и Тафф что-то невнятно буркнул в ответ – ладно, мол.
Наконец-то Кара осталась наедине с ведьмой.
На языке у неё вертелось столько вопросов! «А всё, что про вас рассказывают, – это правда? А вы не знаете, для чего Сордус так стремится меня заполучить? А что умеют остальные вещи у вас в мешке?» Однако Кару окутала тёплая усталость, и она решила пока что задать всего один вопрос, тот единственный, который был действительно важен и ждать не мог:
– Как мне вытащить брата из этого места?
Мэри помешивала в котелке, прикрыв глаза. Кара бы решила, что старуха задремала, если бы не равномерные движения деревянного половника.
– Тем путём, каким вы пришли, вам не выбраться, – ответила наконец Мэри. – Сордус не пустит.
– Должны же быть и другие?
Мэри-Котелок медленно кивнула седой головой.
– Мне известна всего одна дорога, которая ведёт прочь из Чащобы, – произнесла она. – Мне говорили, что там даже есть корабль. Остался от злополучной исследовательской экспедиции.
– А это далеко? – спросила Кара.
Старуха взглянула разочарованно.
– Деточка, если собираешься выжить в этом месте, научись задавать правильные вопросы.
Кара немного поразмыслила и спросила:
– Эта дорога… Отчего Сордус оставил её открытой?
– А она не то чтобы открыта. Она тоже перекрыта, просто на иной лад. Видишь ли, в конце этой дороги караулит некий страж, и мне кажется, что Сордус нарочно забавляется, подкармливая её, точно ручное животное. Зовут её Имоджин – по крайней мере, так её звали, пока она ещё была человеком.
– А теперь она кто? – спросила Кара.
– Злобный и алчный зверь, растерявший все остатки человечности.
– Она что, людей ест?
– По-своему – да.
Мэри прекратила помешивать в котелке и попробовала с ложки похлёбку. Пола плаща съехала вниз, и Кара увидела всю её руку, оплетённую синими венами.
– Ну, может, мы сумеем пробраться мимо неё тайком.
– Это невозможно, – ответила Мэри и посыпала булькающее варево каким-то порошком из кисета, который достала из-под плаща. – Но если ты наберёшься терпения и как следует обучишься магии, ты, может, и сумеешь подчинить её своей воле. Короче говоря, на данный момент Имоджин не более чем чудовище, и, насколько я понимаю, повелевать подобными существами как раз входит в область твоих дарований.
– А вы откуда знаете?
Старуха улыбнулась, глаза у неё сверкнули ребячьим лукавством.
– Я уже давно не покидала Чащобы – очень, очень давно! – однако же у меня есть свои способы узнавать о том, что творится за её пределами. В конце концов, должны же быть у пронырливой старухи свои маленькие радости!
Её лицо снова сделалось серьёзным.
– Но в чём бы ни состоял твой дар, тебе придётся сперва научиться как следует им пользоваться, прежде чем встретиться с таким существом, как Имоджин. Ведь гримуара, который поможет выиграть эту битву, у тебя не будет.
Каре вовсе не улыбалось снова обращаться к магии, но раз это единственный способ выбраться из Чащобы, видимо, другого выхода нет…
