– Уж не знаю, командир, не знаю. Но факт остается фактом – метеориты буквально присосались к корпусу корабля. Смотрите сами, – тут Казаков развернул монитор, и Брайт действительно увидел в полуразрушенном отсеке серо-коричневые наросты на стенах, потолке и полу. Там, где были они, оставались дыры с дымящимися краями.
– Странно, – нахмурился Нил.
– Согласен с вами, командир… Но здесь утечка кислорода, мне нужно надеть скафандр…
Тут Брайт сказал:
– Я сам хотел бы просмотреть, что натворили метеориты… Аркадий, через час вернетесь в кабину управления, займете вахту, а я же прогуляюсь по местам событий.
– Есть!
Командир тут же переключился на Мустафу, чтобы узнать очередную информацию от него. Нигериец тоже не сидел сложа руки, и проверял работоспособность передвигающихся роботов. Он щелкал по кнопкам и смотрел на данные осцилографов.
– Что скажешь, Мустафа? Уже настроил роботов на дезинфекцию?
Тот ответил не сразу, а подумав несколько секунд:
– Роботы готовы к работе, но, увы, не готовы к операции, так как я не настроил их ультразвуковые устройства для дезинфекции. Родригес не сообщила мне ничего о микроорганизамах, а не зная звуковую частоту, которые разрушают клетки бактерий и вирусов, я не могу задать необходимые параметры роботам.
– Интересно, а почему она медлит? – удивился Брайт. – У нее самая лучшая биолаборатория, на ней можно распознать любой микроорганизм… Сейчас выясню, – и он подключился к очередному монитору, который показывал все, что происходило в отсеке медицинских и биологических исследований.
Анжелина была сосредоточена на нейтронном микроскопе, который давал в разных фокусах исследуемые предметы, анализаторы вычерчивали графики, а спектронометры распылили микрочастицы вещества на миллионы цветовых гамм и по ним дешифраторы пытались понять кристаллическую структуру. Шипели растворы в каких-то сосудах, мигали контрольные приборы, использовались различные программы для того, чтобы определить, что же в самом деле представляют собой метеориты. Правда, у Родригес была несколько иная цель, чем геологический срез, однако она почему-то поиск биологических форм жизни проводила вкупе с физикой твердого тела.
– Родригес, ну, есть какие-нибудь результаты? – вопрошал Нил. – Мустафа уже подготовил роботов для дезинфекции, нужны только ваши результаты. Обнаружились опасные микроорганизмы?
Молодая женщина оторвалась от микроскопа и посмотрела на командира. Ее взгляд был туманный и какой-то озабоченный.
– Все это странно, командир. Нет, опасных вирусов я не обнаружила. С биологической точки зрения метеориты чисты, так что Мустафа может применить роботов для других целей.
Брайт удивился:
– Если нет опасности для наших жизней, то что вас волнует?
– Я не сказала, что не существует опасности для нас, – возразила Анжелина. – Я только сообщила вам о стерильности метеоритов – и все. Аркадий доставил мне в лабораторию три килограмма метеоритного вещества, которые впаялись в куски обшивки. Вот это меня и смутило в первую очередь. Я не физик, и это прискорбно, так как тут работы именно для него. Скорее всего, здесь должен находится Мустафа, а не я, поскольку в процессе исследования мной была замечена некоторая странность…
Командиру показалось, что врач говорит загадками и он потребовал ясности.
Но в ответ Анжелина произнесла недовольным голосом:
– Командир, я не могу пока вам что-либо конкретное сказать, я пока в стадии исследований. Опасности заражения микрофлорой не существует. Но есть какая-то иная опасность, исходящая от метеоритов. На моих глазах они слегка изменили форму…
