Кэтрин помахала ему, но тут же развернулась и пошла прочь. Она исчезала медленно и плавно, скрываясь в тумане и снежной неге хвойных ветвей, лишь изредка мелькая макушкой своих ярко-рыжих волос.
– Кэтрин! – Маркус ступил на лед. – Кэтрин, стой!
Он бежал через замерзшее озеро, ноги его скользили, пытаясь нащупать опору.
– Кэтрин! – кричал Хейз, охрипнув от ветра.
Но ее уже не было видно – только дразнящее эхо, отлетая от деревьев, разносилось по пустынной округе, растворяясь в ледяной тишине. Маркус начал ступать шаг за шагом, осторожно, без резких движений. Еще немного, и он пересечет эту гладь, только бы не упасть… Лед трещал под его ногами, Маркус шатался, раскинув руки, пытаясь удержаться. Треск нарастал, и Хейзу показалось, что он бежит по этому треску, или треск бежит на него; дыхание его участились, он уже не чувствовал ног. «Не беги, иди тише…» Но шаг его ускорялся, приближая берег к нему.
Вдруг что-то под ним надломилось и забурлило водой. Одна нога провалилась под лед, потонув в холодном потоке, другой он ступил на поверхность, но, не удержавшись, упал. Ледяная корка треснула и провалилась, захватив его с собой. Маркус хватался за лед, подплывая к целому краю, но руки его скользили, не давая приподняться. Хейз не чувствовал половины тела. Он слышал, как глохнет, как его накрывает всего с головой, затягивая в бурлящие воды. Вдруг кто-то схватил Маркуса за ворот куртки и потянул на себя. Кто-то тащил его и тащил, пока не грохнул на промозглый заснеженный берег.
Маркус лежал на снегу. Холод, замедленный пульс, в глазах потемнело… Лишь силуэт, неотчетливо близко, наклонился над ним и похлестал по щекам.
Звук полицейских сирен.
Человек оглянулся на гул, отошел от него и исчез.
– Маркус! – услышал Хейз свое имя. – Марк… – ветер оборвал голос брата, – держись, я сейчас…
Темнота.
Кассовый аппарат монотонно пищал, пробивая очередной штрихкод. Женщина, стоявшая впереди, не продвигалась ни на шаг. Раслин уже привыкла приходить в супермаркет за пять минут до закрытия. Работы в участке было немного, но уйти раньше она не могла. Маркус засиживался до последнего, и Раслин была рядом с ним. Она подвозила его и провожала, если тот хотел прогуляться пешком. Кристофер же уезжал пораньше; после всего случившегося он сам забирал жену, не отпуская ее никуда. К тому же отобрал у брата ключи от его машины, после того как тот на скорости влетел в забор соседнего дома, преследуя очередное видение. Вот и сегодня Раслин довезла Маркуса до его дома, погрела купленный в ближайшей к нему забегаловке ужин и, убедившись, что все хорошо, только сейчас добралась до своего. Точнее, до магазина недалеко от дома. Ее холодильник уже три недели как был пуст – только газировка и пара лимонов. Это убийство изрядно выбило ее из колеи. Раслин знала, что оно неслучайное. Убийство жены полицейского случайным быть просто не может. К счастью, у нее самой не было ни мужа, ни детей. Раньше она загружалась по этому поводу, а сейчас была только рада. Куда лучше переживать за саму себя, чем за близких. Маркус был единственным, о ком она переживала.
– Извините, – раздался голос за ее спиной, – я поставлю корзину вот здесь?
Запах мужского одеколона и драпа. Раслин подвинула свои продукты.
– Спасибо, – сказал мужской голос. Вторая корзина была втиснута на ленту.
Женщина впереди наконец расплатилась и, перекинувшись двумя словами об ужасной погоде, отошла от кассы. Раслин выкладывала продукты на ленту. Кассирша, пробив половину товара, остановилась и посмотрела на нее.
