Леннард молчал. Всё привычное, что он знал, перевернулось в мгновении ока, но он по-прежнему любил её. Он не мог причинить ей зла. Даже её слёзы он воспринял своей виной.
Мелюзина резко открыла глаза, её зрачки расширились и почернели, она крепко схватила его за запястье левой руки.
Перед собой она видела пылающие стены замка и убегающих людей, в которых попадали стрелы. Лязг мечей, стоны раненных, и тела убитых. Недалеко от неё стоял гневный анфас Хильдрика Сильного. Опустив взгляд вниз, она невольно вскрикнула, так как у её ног неподвижно лежал Леннард, с зияющей раной в груди…
Видение растаяло, она моргнула и глаза приобрели нормальный вид, смотря на обескураженное лицо молчаливого герцога, и занесённый над её головой меч. Она опустила его руку, глянув на оружие.
– Король ищет меня, он придёт сюда, – её глаза отражали боль и страх. – Он уничтожит твои владения и…
Она замолчала, не в силах вымолвить далее.
Чешуйки на её теле начали постепенно светлеть, а наросты словно уходили внутрь тела. Мелюзина подняла голову, посмотрела на луну, и вздохнула. Пик полнолуния прошёл. Её тело обретало прежний облик.
– Убей меня, – гордо выговорила она, смотря в его глаза. – Я не хочу, чтобы с помощью моего дара, король обрёк на бедствие многие земли в округе, включая твои.
Леннард медлил, он отступил от неё на шаг, и опустил меч. То, что он видел – это одно, но сейчас, пред ним стоит человек, любимый человек. Он вонзил клинок в илистую почву и схватив с берега плащ, укрыл девушку.
Она смотрела в его глаза, не понимая намерений.
– Убей меня, – повторила она.
– Тогда мне придётся убить и себя, – ответил он, обхватывая ладонями гладкую кожу её лица.
Мелюзина заплакала, чувствуя на своём лице нежные поцелуи, а его руки сжимали её всё крепче и крепче.
– А как же король? – спросила она.
– Мы будем готовы и достойно его встретим, – ответил он.
– Ты отдашь ему меня? – ужаснулась она.
– И не подумаю… Я люблю тебя… моя Драконица, – признался он, смотря в её глаза. – И никто не посмеет в этом сомневаться, даже я сам.
Он прикоснулся губами к её губам и всё растворилось. Он понял, что любит это создание больше, чем кого либо, больше себя, больше своего негодования. Он готов смириться с её уникальностью и скрывать её сущность от посторонних глаз. Она не монстр. Она – человек, та самая, особенная и любимая.
Мелюзина чувствовала искренность его слов, она обняла его так сильно, как только могла.
Среди камышей появились два свечения, что-то зашуршало, и пронеслись непонятные перешёптывания. Недалеко от них, из воды стали подниматься пузыри.
– Что это? – Леннард схватил меч. – Здесь кто-то есть.
– Не бойся, – чуть улыбнулась девушка, обхватив его руку в которой он держал меч.
Вода забурлила ещё сильней, и на поверхность вынырнул свиток скреплённый печатью.
– Это же… свиток твоего отца? – не мог поверить Леннард. – Он должен был давно растаять в воде.
– Спасибо дорогие сёстры! – обернулась Мелюзина, отвечая на одной ей понятные слова, и улыбнувшись сказала: – Возьми. Это послание для тебя.
Леннард убрал меч в ножны. Он поднял свиток, отряхнул его от воды, и, сломав печать, раскрыл.
– Тут ничего нет, – он недоумевая вертел свиток в разные стороны.
– Чистый лист – это невинность и чистота, которую мой отец всецело предаёт будущему мужу своей дочери, – ответила она.
Леннард вновь одарил её сладким поцелуем и подняв на руки, вынес из воды.
