– Ты где так научился папиросы крутить?
Митьков улыбнулся:
– Приятель один научил. Еще в детдоме.
– Так ты детдомовский?
Старший лейтенант кивнул.
– Меня подобрали еще беспризорником, – пояснил он. – У нас многие потом пошли по кривой дорожке. Кто воровать стал, а кто и сгинул.
– А тебе, значит, повезло?
– Повезло. Мне попалась одна хорошая женщина. Учительница. Детишек учила еще при царе. Когда мы встретились, ей уже было лет за пятьдесят. Ну, она и взяла меня под крыло.
– Что, вот просто так? – прищурился Юркин. – Из жалости?
– Не совсем. Я тоже ее об этом спросил. Наталья Васильевна рассказала, что я ей напомнил младшего брата, который умер еще ребенком. Но я ей очень благодарен. Она мне помогла.
Парень глубоко затянулся. Видимо, сейчас он был не прочь рассказать немного о своем прошлом.
– Там ведь как вышло? Мы с Колькой Грошом – прозвище у него такое было – решили залезть к ней в карманы да в сумочку. Из детдома удрали, шлялись по рынку, высматривали всяких зевак, у которых можно было поживиться. И тут она идет. Одета скромненько, но Колька мне на нее указал, вот, мол, дамочка при денежках. Умел он в этом разбираться. Ну, и залезли.
– И вас сцапали, – не спросил, а констатировал капитан.
– Сцапали. Какой-то прохожий заметил и поднял крик: «Гражданка, вас грабят!» Я и опомниться не успел, как прибежал милиционер, а меня схватили. Колька вовремя удрал, а я остался. Повели меня в милицию, а там Наталья Васильевна вступилась за меня, мол, не ломайте мальчику жизнь, ему и так не повезло.
– Ну, как всегда.
– Да. Но говорила она это так, что мне даже совестно стало за то, что полез к ней в сумку. Уговорила она отпустить меня. Мы с ней вышли, она отвела меня в какое-то кафе, угостила чаем с пирожными. – Михаил невольно улыбнулся. – Я их тогда первый раз в жизни попробовал. Мы с ней долго говорили. Она сначала навещала меня в детдоме несколько раз, а потом забрала. Усыновила. Отдала меня в школу, я выучился. Потом поступил в институт.
– Окончил?
– Окончил. И только выпустился, как война началась.
– А где учился? И на кого?
– В институте, на учителя. Так что, как война закончится, пойду в школу работать. Буду преподавать литературу.
– Главное – дожить до конца войны, – скептически заметил Дмитрий.
– Согласен. Но обязательно доживем.
– Уж больно ты самоуверенный, – покачал головой Юркин.
– Я просто верю в то, что все будет хорошо.
«Мне бы твою уверенность в том, что так и будет», – кисло подумал Дмитрий. История Митькова ненадолго отвлекла его от мыслей о подозрительном заключенном.
– Справляешься хоть? – осведомился Юркин.
– Справляюсь. Товарищ капитан, разрешите вопрос?
– Валяй.
– А шпионы и диверсанты вам не попадались? Ну, за то время, пока вы в контрразведке.
Капитан ухмыльнулся. По правде говоря, он ждал этого вопроса от новичка, только несколько раньше.
– Мне – нет, – ответил он.
– А другим?
– Было дело.
– Неужели их мало? Или они только в каких-то других местах? – Старший лейтенант снова достал кисет.
– Я тебе, Миша, так скажу: раз на раз не приходится. И зря ты думаешь, что их мало. Этих сволочей порой как дерьма за баней.
– Но вас тут до поры до времени обходили, – улыбнулся Михаил.
– Вот именно, что до поры до времени. – Дмитрий тоже достал еще одну папиросу.
– Неужели вам кто-то попался?
А парень-то глазастый, отметил про себя Дмитрий.
– Возможно, – ушел он от прямого ответа.
