– Абла, а ты хорошо говоришь по-турецки!
И назвал сумму.
Она, ни на секунду не задумавшись, сразу протянула ему деньги.
«Выходит, она по-нашему понимает. А я-то старался!»
– Как тебя зовут? – вдруг спросила она.
Похоже, она такая же любопытная, как и его бабка. Мурат ответил с улыбкой:
– Мурат. Приходите ещё!
Женщина быстро закивала головой.
– Спасибо. Приду.
Хороший выдался денёк! Мурат неплохо заработал и теперь может уйти с рынка пораньше. Сначала он, конечно, забежит к матери. А потом, возможно, заглянет на школьный стадион. Там по вечерам собираются ребята, чтобы поиграть в футбол.
Мурат бросил сумку под прилавок бабки Фатьмы. Быстро кивнул ей своей кудрявой головой и помчался прочь с рынка – теперь уж точно нужно спешить, чтобы везде успеть!
***
– Сынок, вырос-то как!
Мать быстро взяла протянутые Муратом деньги и ловким движением руки спрятала их в складках просторных шаровар. Смущённо взглянула на него, словно извиняясь за свою поспешность, а потом улыбнулась, обнажив верхний ряд ровных белых зубов.
– Голодный, небось? А я ничего не приготовила из того, что ты любишь – не ждала тебя сегодня. Думала, устанешь после базара и сразу в дом к тётке пойдёшь. А ты вот ко мне забежал, да с деньгами… Может, фасоль будешь? А если подождёшь, сделаю твой любимый супчик с чечевицей.
– Я ненадолго, – пробурчал Мурат, исподлобья рассматривая мать.
Никак он не может привыкнуть к её новому облику. Вот и сейчас ему кажется, что из-за этого огромного живота мать стала толстой. Как она только ходит с ним? Наверняка он должен мешать ей. Всегда весёлые глаза матери сделались выпуклыми и какими-то далёкими, словно Луна. И сейчас мать вроде как на него смотрит и улыбается даже, а в глубине ее глаз – какая-то щемящая тоска, в которой сразу увяз Мурат, и заторопился: захотел побыстрее уйти от этого взгляда.
– Мы с пацанами в футбол собрались поиграть…
– Спешишь значит.
Мать почти вплотную подошла к Мурату. Сейчас она свои пальцы в его волосы запустит! Он дёрнул головой – немного отпрянул от неё.
– Да ты иди к своим ребятам, красавец мой, барашек, – мать дотронулась кончиками пальцев до его руки.
А глаза у неё всё равно будто в себя смотрят и не видят Мурата!
– Я опять приду. Ну, через пару недель, наверное, точно зайду, – пообещал Мурат. – Чуть-чуть заработаю и…
– Не беспокойся обо мне, сынок. Я сегодня немного устала. Мне тоже отдохнуть не помешает.
Мать тяжело опустилась на диван, махнула рукой: мол, иди – и тут же уставилась перед собой пустым взором.
Ох, как не нравился Мурату этот ее новый взгляд, в никуда, мимо Мурата.
Выйдя от матери, он не сразу смог избавиться от охватившего его оцепенения: невысказанная печаль матери затянула, проникла в сердце и не хотела отпускать.
Он решил побежать, чтобы сбросить с себя эту цепкую тоску.
– Мурат!
Позвала его женщина. Он обернулся на ее голос. Кричала та иностранка, которая сегодня купила у него ложки. Она быстро шла, почти бежала: похоже, пыталась его догнать. Мурат остановился. Подождал. А потом развернулся и пошёл ей навстречу.
– Мальчик, – обратилась она к нему, – мне кажется, я дала тебе меньше денег, чем нужно. Базарная суета меня отвлекает. Дома я пересчитала сумму. В общем, вернулась на базар. А тебя не нашла.
Мурат, не моргая, смотрел на иностранку: он хорошо помнил, что взял с неё всю сумму, причитающуюся за ложки. Хотел даже дать сдачу – несколько лир – но женщина их не взяла, а он особо и не настаивал. Всё-таки странный сегодня день.
