Политика – это искусство возможного, и в этом отношении Ленин, Троцкий, Дзержинский оказались более искусными, организованными и целеустремленными, чем их конкуренты – кадеты и эсеры, деятельность которых также оплачивалась из одной и той же кассы – германской. Спустя сутки после начала мятежа эсеров в Москве он был подавлен, а их представители изгнаны из СНК и ВЧК. В ответ на убийство посла Мирбаха Германия двинула свои войска на восток и вышла к Дону, но этот успех оказался недолгим. В ноябре 1918 года в Гамбурге, Берлине и других городах вспыхнули восстания, и в их огне окончательно сгорели планы «строителей великой Германии».
1918 год стал испытанием на прочность власти большевиков и проверкой на зрелость вновь созданных государственных институтов: Красной армии, ВЧК и милиции. Против молодого советского государства, казалось, ополчился весь мир. Вслед за мятежом левых эсеров командующий Восточным фронтом генерал М. Муравьев открыл его для восставшего 40-тысячного чехословацкого корпуса. Бывшие военнопленные чехи, словаки, венгры, получившие от советской власти разрешение для проезда на Дальний Восток, чтобы затем во Франции начать боевые действия против Германии, поддавшись провокационным заявлениям своего командования о том, что их собираются выдать Австро-Венгрии, в конце мая подняли мятеж. Спустя полтора месяца в руках мятежников оказались большая часть Сибири, Урал и такие стратегически важные центры на Волге, как Казань и Самара.
В это же время началась интервенция стран Антанты. В Лондоне, Париже, Вашингтоне и Токио, видимо, полагали, что дни большевистской России и страны в целом сочтены, и потому спешили урвать свой кусок от лакомого русского пирога. На севере британо-французский экспедиционный корпус захватил Архангельск и начал продвижение к Петрозаводску. На востоке американские и японские войска оккупировали Дальний Восток. В Закавказье англичане, опираясь на поддержку националистических сил: мусаватистов в Азербайджане, дашнаков в Армении и меньшевиков в Грузии, свергли советскую власть. На юге войска белоказаков под командованием генерала П. Краснова двинулись на Царицын, чтобы отрезать Москву и Петроград от бакинской нефти и хлеба южных районов страны.
Территория, которая контролировалась большевиками, сжималась, словно шагреневая кожа, и им оставалось надеяться только на чудо. И оно произошло. Страна и народ, истерзанные предыдущей трехлетней войной, нашли в себе силы для сопротивления. Теперь им было за что сражаться: крестьянам – за землю, рабочим – за свободный труд. Уже к августу Красная армия увеличилась до 500 тысяч человек. В ее рядах воевало свыше 20 тысяч добровольцев из числа болгар, венгров, чехов, словаков и немцев.
Важную роль в ее становлении сыграли бывшие генералы и офицеры, поддержавшие советскую власть. Цвет императорской армии – 250 генералов и 400 офицеров Генерального штаба продолжили службу в Красной армии, В их числе были широко известные и авторитетные в армейской среде граф А. Игнатьев, генералы Н. Потапов, А. Самойло, А. Свечин и другие. На стороне ее противников воевало 750 представителей Генштаба[9].
Все это, вместе взятое, и предопределило успехи Красной армии на фронтах гражданской войны. К концу 1922 года она наголову разбила войска Антанты, белогвардейцев, белоказаков и, как пелось в революционной песне тех лет, «… на Тихом океане свой закончила поход». Бывшие прапорщики, мичманы и есаулы М. Тухачевский, В. Блюхер, С. Буденный, П. Дыбенко, В. Антонов-Овсеенко и другие одержали верх в войне с царскими генералами, адмиралами и атаманами Л. Корниловым, А. Колчаком, А. Калединым, А. Деникиным, П. Врангелем.
