То, что случилось с Васей, не могло случиться ни в каком другом городе – только здесь, где колыбель поэзии. А не в Москве – где бабла больше, а пишут так, что с души воротит. Но не будем об этом.
Ваcя еще только начинал свой путь в поэзии. Он родился в обычном девятиэтажном доме, в окружении серых, похожих друг на друга дворов, где ничего особенного, где облезлые скамейки и конструкции, созданные специально, чтобы дети по ним ползали. И место для катка. Васю любили в детстве, и, наверное, здесь надо искать корень его поэзии. Любовь – это почва.
Вася был очень чувствительным: когда его мама на глазах у ребенка раздавила каблуком улитку, а потом еще размазала ее по асфальту, Вася испытал ужас и написал свое первое стихотворение в защиту букашек. В ушах долго звучало длинное «чавк» от маминого каблука.
«Может, Бог похож на улитку?» – думал Вася.
У него постоянно были мысли, не свойственные его сверстникам. И это не самое страшное. Его не понимали. А позднее, когда все ребята, поступившие на первый курс института (и Вася в их числе), ехали на картошку в туго набитой электричке и с увлечением слушали тех, кто бренчал на гитарах, будущий поэт стоял в тамбуре и читал томик Заболоцкого. И в колхозе, куда они приехали на месяц, в перерывах между уборкой картошки, Вася уходил подальше от всех, садился на какой-нибудь ящик – так чтобы видеть просторы, засаженные всякой всячиной (капустой, морковкой, свеклой) – и думал о Боге Полей. И пока никто не видит – писал стихи. Было в этом что-то кошмарное и в то же время сладкое, как первый поцелуй женщины. Но Вася с его заскоками и тягой к одиночеству еще не успел испытать это счастье, и к тому времени, о котором сейчас пойдет речь, до сих пор оставался девственником.
Мама водила его к экстрасенсам, и женщина, лицо которой Вася не запомнил, махала руками, как птица, бегала вокруг мальчика, а потом успокоилась, села и сказала Васиной маме:
– Я сделала так, что пока ваш сын будет всю свою энергию расходовать на творчество.
– А что вы сделали? – спросила мама.
– Я подкорректировала направление, чтобы ваш сын не мучился лишний раз, потому что в таком возрасте уже бы пора…
Васе не очень приятно было слушать то, что женщина говорила. А говорила она, в принципе, банальные вещи, что надо бы вашему сыну начать сексуальную жизнь.
А Вася не начинал. Однажды вечером мама, немного пьяная, распахнула дверь Васиной комнаты и спросила у сына:
– Сыночек, может, ты любишь мальчиков?
Но Вася отрицательно закачал головой, ему хотелось, чтобы мама поскорее ушла, потому что в данную минуту был грешен и занимался тем, чем занимаются многие мальчики перед сном, потому что спермотоксикоз – дело такое…
То, что происходило с Васей – возможно, не типично для поэта.
Даже затянувшуюся стадию девственника Вася переживал по-своему. Как и всех мальчиков в подобной ситуации, его съедало желание, но Вася боялся переспать с женщиной. Боялся, что плотская радость захлестнет его и уведет в свою сексуальную мглу, и уже не до стихов будет.
И писал-то он до определенного момента в стол.
Пока на его горизонте не возник еще один мальчик, который тоже считал себя поэтом.
