Лучезарная - страница 25

– Он не взрослый, а просто большой! – Кира фыркнула. – Я слышала, ему всего тринадцать, он на год старше меня. Некоторые мальчики рано отращивают себе взрослые ноги. У меня так было с братьями: их голоса стали низкими и смешными… – Она украдкой взглянула на сгорбившегося у колонны мальчика. – Я бы ему сочувствовала, если бы он не пугал меня так сильно.

– Почему? Он злой?

– Мама говорит, что сплетничать – грех, – сказала Кира строго. – Но… он вроде бы убивал людей. Участвовал в подпольных боях. Его прозвали Королевским Медведем, потому что он всегда защищает Экундайо. А еще он во дворце дольше любого из нас. Когда принц опробовал на нем Луч, тот сразу же сработал.

К моему изумлению, я испытала укол ревности.

– Значит, Медведь помазан? Он первый из Одиннадцати?

– Нет. Он не хочет вступать в Совет. Отказался стать Помазанником, представляешь? Но Совет императора не позволил ему уйти. Они уверены, что он передумает.

Я нахмурилась. Кто в здравом уме откажется от семьи, которая будет с тобой до самой смерти? Я не могла вообразить ничего более желанного.

– Интересно, почему?..

Кира тряхнула головой.

– Наверное, считает, что слишком хорош для нас. Все дети из богатых королевств такие, знаешь ли. То есть… не все, – прибавила она неловко. – Ты, возможно, другая.

– Я не особо богата.

Она хмыкнула.

– Ты из Суоны. Мама говорит, в тех краях больше кукурузы, чем травинок в поле. Или, во всяком случае, так было раньше. Люди считают, что саванну Суоны охранял могущественный алагбато, поэтому в королевстве всегда собирали щедрый урожай. Но дух исчез десять или одиннадцать лет назад. Никто не знает, почему.

По коже пробежали ледяные мурашки. Мелу не мог покинуть озеро и заботиться о Суоне, пока я не исполню желание Леди. Я виновато закусила губу, но Кира, похоже, ничего не заметила.

– Тебе повезло, что ты родилась в Суоне, а не в бесплодной пустыне. Спорим, ты не голодала ни дня в своей жизни?

– Это правда, – признала я. – А откуда Медведь?

– Дирма, – прошептала Кира. – В том королевстве ездят по улицам на слонах, а дороги вымощены монетами. – Она спрыгнула с кровати-помоста и по-матерински начала хлопотать надо мной. – Если тебе лучше, то я, наверное, присоединюсь к остальным.

– Может, мне тоже пойти?

– Нет, целитель сказал, что тебе нужно отдохнуть. Кроме того, ты ведь уже Любимица Принца. Дай шанс и другим! – Кира подмигнула мне, а потом кивнула в сторону дирмийского мальчика. – Не бойся Медведя. Мы его приковали.

Я с тревогой вгляделась в полутьму. Что-то серебряное блестело в пламени свечей – металлическая цепь, обернутая вокруг колонны и заканчивающаяся железным обручем на крепкой руке мальчика.

– Все начиналось как шутка, – проронила Кира смущенно. – Другие дети это предложили. Он же Королевский Медведь, а диких зверей…

Я нахмурилась.

– Не похоже, что ему смешно.

– Он мог бы остановить нас, если б хотел. А еще мама говорит, что дирмийцы – как бешеные собаки. Я не подойду к нему близко.

Кира наполнила кубок манговым соком из кувшина («Мама говорит, что больные дети должны много пить»), похлопала меня по руке и поспешила прочь.

Я наблюдала за мальчиком, обеспокоенная его неподвижностью. Он не пошевелился, даже когда за Кирой захлопнулись двери. Но я лежала тихо, боясь его напугать.

Затем я почувствовала давление в мочевом пузыре и поморщилась: я много часов не справляла нужду. Если подумать, еще неплохо было бы поесть. Я выбралась из-под шкур и встала. Давление усилилось. После бесплодных попыток найти горшок, я прочистила горло.