В конце 1902 года вся шайка вернулась в Петербург. Там вокруг Филиппова сформировался кружок из ученых либерального толка. Внутреннее осведомление проникло и в него. Агенты называли в числе участников кружка много звучных имен. Помимо тех же Бехтерева и Лесгафта, на вечера к Филиппову ходили химик Бекетов, естественник Бахметьев, физик Хвольсон, биолог Вагнер, географ Воейков, электрохимик Кистяковский. Даже Менделеев посещал эти собрания. Особняком стояла фигура профессора Лозаннского университета Герцена, сына знаменитого изгнанника. Ну, ученые собирались и перемывали косточки самодержцу. Любимое занятие нашей интеллигенции. Назначь любого из них помощником исправника в уезд – завалит службу за месяц, это не языком чесать. Но монархии от их трепа особого убытка нет. При чем здесь изобретение оружия и немецкое шпионство?
Ответ на первый вопрос сыщик нашел в той же папке, в последнем документе. Это оказалось письмо в газету «Санкт-Петербургские ведомости». Когда Лыков прочел его, захотелось протереть глаза… В письме рукой Филиппова было начертано следующее:
«В ранней юности я прочел у Бокля, что изобретение пороха сделало войны менее кровопролитными. С тех пор меня преследовала мысль о возможности такого изобретения, которое бы сделало войны практически невозможными. Как это ни удивительно, но на днях мною сделано открытие, практическая разработка которого практически упразднит войну.
Речь идет об изобретенном мною способе электрической передачи на расстояние волны взрыва, причем, судя по примененному методу, передача эта возможна на расстояние тысяч километров, так что, сделав взрыв в Петербурге, можно будет передать его действие в Константинополь. Способ изумительно прост и дешев. Но при таком ведении войны на расстояниях, мною указанных, война фактически становится безумием и должна быть упразднена. Подробности я опубликую осенью в мемуарах Академии наук. Опыты замедляются необычайной опасностью применяемых веществ, частью весьма взрывчатых, как треххлористый азот, частью крайне ядовитых».
Вот так философ! Собирался взорвать к чертовой матери Константинополь. То-то германцы всполошились. Но какой оборот принимает дело – если, конечно, Филиппов не ошибся в расчетах. А если даже и ошибся? Новое оружие, которое упразднит войну, – это из области фантастики. Старый вояка, Алексей Николаевич не верил в подобные открытия. Люди всегда будут убивать друг друга, такова их природа. А уж политикам наплевать на количество жертв, лишь бы добиться своих сиюминутных целей. Одним изобретением отменить это? Утопично и глупо. Изобретение можно украсть, а его автора тайно убить. Вероятно, именно это и случилось на улице Жуковского. Теперь было ясно, что Плеве дал своему чиновнику особых поручений весьма серьезное задание.
С чего начать? Лыков наспех набросал план действий. Он был по-настоящему взволнован: речь шла, возможно, о безопасности государства. Само по себе письмо Филиппова ничего не значило. Мало ли фантазеров ежедневно пугают народ своими вымышленными открытиями? Но реакция германской разведки придавала истории другой оборот. Пойти на устранение человека и кражу его бумаг в чужой стране… Рискованная операция. Выходит, умные немцы приняли заявление ученого всерьез?
Итак, первое: взять под наблюдение капитана цур зее[5] барона Шиммельмана. Постараться выявить его агентуру, тех людей, которые, быть может, и совершили убийство русского подданного. Это следует поручить нашему барону, Виктору Таубе, и его секретной службе.
