– Ох, я же самого главного тебе не рассказала. Да, она и правда перебралась жить в родительский дом. Лукьян на фронт неделю назад ушел, добровольцем.
– Вот как? И кто теперь вместо него?
– Пока я, как помощница. Но обещали нового человека прислать. Со дня на день ждем.
– А что же Васька? Ты говорила что вроде его еще год назад демобилизовали по контузии.
– Как вернулся так горькую пьет, вот Катька и ушла от него. Руки распускать начал. Да только жизни он ей не дает, каждый день приходит и орет, требует, чтобы вышла к нему.
– Ясно. Жаль ее, – коротко ответила Фрося.
Через неделю прислали нового председателя, Архипа. Молодой парень, который получил ранение в легкое и после ампутации был списан из армии. Как человек с образованием, он удостоился чести стать председателем их села. Он был не против, ведь в городе его никто не ждал – родителей не стало еще до войны, а своей семьей обзавестись не успел.
А Фрося жила на два дома – она помогала родителям Федора, которые после вести о сыне стали болеть и ослабли совсем. И в своем доме хлопотала по хозяйству. Сын был полностью под опекой бабушек и дедушек. Сама Фрося вернулась обратно на ферму к коровам, ее навыки маляра никому были не нужны в деревне…
Однажды, возвращаясь после работы, она столкнулась нос к носу с Екатериной. Да будто караулила ее возле своего дома. До этого дня они и словом не перекинулись.
– Что тебе нужно? – удивленно подняла бровь Ефросинья.
– Поговорить хочу. Зайдешь в дом?
– Здесь говори, – она нахмурила брови, но заметив слезы в глазах у Екатерины, задумалась и произнесла: – Ладно…
Ефросинья не понимала, что Екатерине от нее надо, но зашла вслед за ней в дом. Оглядевшись, она увидела бумаги на столе.
– Ты здесь разве работаешь? – Екатерина была счетоводом, у нее было свое рабочее место, зачем же в дом его переносить?
– Здесь.. – Вздохнула она. – Нет сил слушать насмешки людей и видеть косые взгляды. Я как отшельница здесь живу. А с тех пор как отец на фронт ушел, так и вовсе надо мной в открытую смеются.
– Ты пожаловаться мне решила на свою жизнь? Вспомни как ты сама меня на посмешище выставила, как меня жалели да перешептывались все за спиной. Как ты с Федькой поступила… Все по делам воздастся.
– Фрося… Ты права. Тысячу раз права. Я уже не раз корила себя за тот поступок. Знаешь, оглядываясь сейчас на прошлое, я понимаю, какой же непроходимой дурочкой я была, как чуть не сломала жизнь двум людям. И то, что сейчас имею, это дело моих рук, поделом мне. Ваську не люблю, воротит меня от него. Как я жалею, что в сердцах про него отцу рассказала. А когда опомнилась – поздно было, он нас расписал и к нему в дом отправил. Ладно, думаю, ведь были уже близки, не так уж он и плох. Но одно дело на сеновале кувыркаться, а другое дело вместе жить. Воротить от него начало, хотела к отцу податься, да он не пущает. Хоть беги… Но я не такая смелая как вы, не смогла. Да и кому я нужна в городе? Здесь я дочь председателя. Да только разве что это значит теперь? Когда Ваську, как участника финской, первым на фронт призвали, я даже рада была. Каюсь, действительно рада была. А как через год он пришел контуженый, даже жалость к нему почувствовала. Но он стал зенки заливать, а от пьяного с души воротило. А как руку впервые поднял, так я вещички в руки и к отцу. Увидев у меня на лице синяк, принял в дом сразу, правда еще развод не оформили, через город вроде как надо. Отец недавно на фронт вызвался добровольцем, а в деревне на меня пальцем тычут.. Да и мама.. Она заболела сильно как папа ушел, вроде как ссора у них вышла, вот она и переживает. Так я за ней приглядываю.
