Длится время чернушных сугробов,
промышляют шакалы его.
Пролегают поганые тропы.
И не хочется знать ничего.
«Меньше хочется видеть и думать» —
как товарищ Антон говорит.
Холодища. Не дать бы здесь дуба —
не оценят Жюль Верн и Майн Рид.
Холодища. Ни снов, ни надежды,
ни желания спать или жить.
Полубред о любимой… «Ну, где ж ты…»
Полувера в глагол «Полюбить».
А потом появляется всполох,
разрастаясь немедля в рассвет,
и на зло опускается молот
Кузнеца Поэтичных Планет.
Что ж ты, зло, берегов-то не видишь?
Вот и время тебе – отвечать!
Ты себя всё равно не насытишь,
так что хватит пути намечать.
А потом появляется всполох —
ярче первого раза так в три.
И в тебе – до балды кортизола,
ни единого стресса внутри!
Да, избыток не менее вреден,
может злиться и сам кортизол,
но узнать это лучше при свете,
чем во тьме наихудших из зол.
Превращается всполох в рассветы,
все рассветы, которые – жить!
А Кузнец улетает с планеты —
то же самое где-то вершить.
