– Что делать? Принеси-ка сюда «болгарку» аккумуляторную, – прихватки срежу. Чувствую, не вор там. А, если и вор, то ни к чему нам здесь труп.
Пригрелась Даугратинья возле костра, задремала, но крепко заснуть страсти не дают.
А потому и не проспала, когда шар назад вернулся.
Торопятся. Сначала хотели, видимо, столб сбить, да и одной хотелки им хватило: два камня мимо, а точный – обратно вернулся. А следом пришлось уже ей самой от камней увертываться.
«Кричат что-то?».
– Что? – Дернулась Даугратинья, и… проснулась.
В дверь отчаянно колотили и кричали на два голоса:
– Эй, ты там жив? Если жив, отзовись.
Кости, хоть и в тепле, но сильно затекли, а потому, пока Даугратинья до двери доковыляла, шаги уже начали удаляться.
Трубу-то она выдернула, а на дверь и сил не хватило. Или с той стороны заперли? Придется, никак, до утра здесь домовничать?
Костер еще гори…. Рассыпался, однако, костер, а на вершине.
«Вот, что сверкнуло, когда грохот уши мне прижал?».
Даугратинья, чтобы разглядеть, – кристалл, кажись? – шагнула к костру, запнулась за доску, – и, яро полыхнув, шар скатился куда-то за костер.
«Тут же черт ногу сломит», – Так и вышло: она зацепилась за ту же доску вдругорядь, и полностью развалила костер.
«Так и до утра не доживу», – она подоткнула низы подолов, и принялась бросать головешки обратно в костер.
Шар она так и не нашла. Вернее, нашла… все еще бурлящую лужу.
«Палку бы какую?».
И в этот момент дверь со скрипом открылась.
– Есть тут кто? – Неужели не видят? В проем двери сильно дунуло и бросило огонь чуть ли не до противоположной стены.
Даугратинья только охнуть и успела, но порошок уже напитался водой от снега, – и потому и сгорел подобно подмоченной спичке.
– Есть кто тут? Последний раз спрашиваю.
– Я здесь, соколики. – Давненько, – с детства, никак? – Даугратинья не плакала, а здесь слезы сами потекли из глаз.
– Бабушка? Ты-то как здесь оказалась?
Ее напоили крепким горячим чаем с травами, потом заставили поесть и еще раз чаю попить. Потом начальник с комфортом довез ее до дому.
Наверное, завтра вспомнится, как охала и ахала приютившая ее хозяйка, но Даугратинья уже спала, едва голова коснулась подушки.
– Что это было?
– Что это было, спрашиваешь? – Абсол все еще недоверчиво рассматривал идеально круглое отверстие, прожженное в кристалле. Помолчал, затем жестко бросил сыну. – Ты хорошо знаешь Даугратинью, – так ее имя, кажется? – почему ты не сказал мне, что она имеет Силу джинджи?
– Ее хорошо знает Тысячеликий, а я постольку – поскольку. Все дела с ней делались через брата. А что там было?
Но Абсол еще не выговорился:
– Можешь прибавить себе еще один день рождения. Если бы ты не промахнулся, и хотя бы слегка коснулся столба, нас бы уже не было. Ты ведь в него хотел попасть?
– Я хотел попасть в цветок.
– Это и есть столб джинджи. Приходилось, думаю, про такие слышать? Вот, и я говорю, приходилось. Нам еще повезло, что цветок тот не успел набрать энергии, а иначе наш Покоритель в такую же дыру весь обратился бы.
На д, Авура, похоже, его отповедь не подействовала:
– Думаю, не замерзнет Даугратинья. Наберем много камней, и забросаем ее.
– Замерзнет она, или нет, я не знаю. И никаких камней собирать не буду. Даугратинья уже догадывается, что мы можем вернуться.
– Ну, и что?
– А то, что это знает и столб ….
– А мы без подготовки, или ты думаешь, что столб – живой, и встретит нас на подлете?
