– Ну спасибо, – все еще продолжал улыбаться Ллевелис. – Значит, такой я тебе больше нравлюсь?
– Кто тебе сказал, что ты мне вообще нравишься? – фыркнула Злата и отвернулась.
– А кто тебе нравится? Байрон? – сузил он глаза, моментально растеряв все благодушие.
– Да что ты пристал как банный лист? – Девушке срочно захотелось проснуться, поэтому она принялась себя интенсивно щипать. – Никто мне не нравится. А если бы и нравился, то тебя это не касается!
– Что ты делаешь? – Ллевелис удрученно наблюдал за ее манипуляциями.
– А что не ясно? Пытаюсь проснуться, – снова фыркнула Злата.
– Ты всегда огрызаешься, когда не знаешь, что сказать или что сделать…
– А ты слишком много болтаешь!
– И ты так и не ответила на мой вопрос…
– Какой?
– Кто тебе нравится?
– Зачем тебе это?
– Может, мне любопытно, есть ли я в этом списке и есть ли у меня шансы туда попасть.
Ответ стал для Златы полной неожиданностью, и она вдруг разоткровенничалась:
– Какая разница, если я никогда бы не понравилась тебе?
Видимо, своей прямотой она застала Ллевелиса врасплох, потому что он ненадолго замолчал. Злата воспользовалась паузой и, сев поудобнее в лодке, положила руку на бортик и вернулась к созерцанию воды.
– Почему ты так думаешь? – снова подал признаки жизни мужчина.
– Ты не сон, – мученически простонала Злата. – Ты – кошмар.
Он тихо засмеялся.
– И все же? – не унимался Ллевелис. – Я всего лишь сон, мне ты можешь сказать.
– А разве не очевидно? – Девушка протянула руку к воде и начала вырисовывать узоры кончиками пальцев. – Катька. Она такая красивая… и сексапильная… и… она такая… она такая, какие нравятся таким, как ты… сейчас.
– Ты думаешь, что она привлекательнее?
Он столь искренно удивился, что Злата невольно на него посмотрела. В этот раз уже она рассмеялась, и не тихо, как до этого Ллевелис. Нельзя так, но гремучая смесь удивления, ошеломления и недоумения, отпечатавшаяся у него на лице, не оставили ее равнодушной.
Ллевелис пытался хмуриться, но девушка так заразительно смеялась, что он не сдержался и заулыбался.
– Ты тоже красивая, – спустя некоторое время попытался вернуть разговор в нужное ему русло мужчина. Но добился только того, что девушка снова беззлобно рассмеялась.
– Да брось! – отмахнулась она. – Какая я красивая? Ну так, симпатичная. И то только потому, что Кэт меня время от времени в парикмахерскую таскает и косметикой иногда разрисовывает. Нет! Я не ною, не ревную и не бью на жалость. Пойми правильно, я знаю точно, какая я, и люблю себя вот такую. Я не Катька, я не могу провести сутки в лесу и оставаться сногсшибательно красивой. И мужики не укладываются штабелями к моим ногам. Но мне это и не нужно. Я умная, и мне это нравится. И нравится, что есть свобода быть собой, наслаждаться этим. Пройдет время, и я найду кого-то под стать себе – инженера, или медика, или еще кого. Выйду замуж, нарожаю детишек и буду счастлива. И я абсолютно точно не хотела бы видеть рядом с собой кого-то такого, как ты сейчас. Такой, как есть на самом деле, – может быть. Но не такой…
Она рукой показала контур его тела, намекая, что имела в виду.
– То есть ты предпочитаешь умных, а не сильных и красивых мужчин… – сделал свои выводы из всей этой речи Ллевелис и тут же обиделся, вызвав у собеседницы улыбку. – Я, кстати, тоже умный!
– Не сомневаюсь. – Девушка вернулась к рисованию узоров на воде. – Только ты все равно олимпийский бог, а я простая смертная. Романы между небожителями и простолюдинами во все времена заканчивались плохо…
