– Вижу. И что в ней такого?
– Она эту пряжку из Китая привезла. В неё встроена микрокамера. Фиксирует все в режиме 24/7. Правда, записи сохраняет только за три дня.
– Так а чем тебе камера на задании может помочь? Ты ими и так с ног до головы там обвешан, да и ребята твои тоже – не понял Архангел.
– Да не камера, Миша! Не камера! – с досадой произнес Игнат. – Пряжку эту ей в какой-то китайской лавчонке продали как супермощный защитный амулет. От любого негативного воздействия владельца охраняет. Хоть физического, хоть психического, хоть еще какого. Вот потрешь эту пряжку – и все, никакого зла ее владельцу никто причинить не сможет. То, что это камера, мы поняли уже дома. Я и ставить не хотел, но ты ж знаешь Катерину… Сама мне эту пряжку и переставила. А заряжается камера просто от трения. Я ж ее чищу раз в два-три дня, мутнеет быстро, зараза. Видно, потому Катюше продавец и говорил, что тереть пряжку нужно. А она не поняла, подумала, для активации защиты ее натирать требуется. Ну, ты ж знаешь, китайцы свои амулеты очень натирать любят, вон, хоть лягушку денежную взять. Вот моя и не поняла. Так и хожу с этой пряжкой, к ремню форменному она как родная подошла, пока в руки не возьмешь – и не поймешь, что отличается. А кто бы у меня ее в руки брал, кто меня самого? Вот так и хожу с этой пряжкой, о том, что там камера встроена, никто и не знает. А снять не могу, это ж развод сразу и девичья фамилия… Ну, у жены, в смысле девичья фамилия. Вот камера и находится в постоянно рабочем состоянии. Если честно, я и забыл совсем про эту пряжку, три года уже с ней хожу, но никогда не смотрел, что она там пишет. А зачем? Мне и не нужно было. А сегодня утром заметил, что ремень мне великоват стал, решил дырку еще пробить. Ну вот, и нажал случайно на пряжку. А она и начала мне показывать события вчерашнего дня. Там сбоку нажимать нужно, при обычной чистке камера запись не воспроизводит. А я, пока примеривался, как дырку ловчее пробить, вот как-то и нажал ту кнопку сбоку пряжки. Запись идет, а я смотрю, и чувствую себя дурак дураком – в кадре-то я, и ребята мои, да вот только не помню ничего. Потом уж, как запись посмотрел, стали всплывать какие-то обрывочные воспоминания. Запись я сразу на флешку перегнал, через компьютер одного умельца, его не отследят ни наши, ни конкуренты. Из камеры, что на пряжке, запись завтра исчезнет. И получается, Миша, что кроме этой записи, нет больше ни единого доказательства моих слов. Вообще. С ребятами, с которыми был на задержании, поговорил. Память там тоже почищена. Никаких письменных следов распоряжения о задержании – нет. Даже адреса, где брали этого Егорова, нет. С автобуса сразу в подъезд заскочили, а они все типичные. Видно только, что третий этаж. А уж в каком районе этот дом, сколько всего этажей там, и даже номер квартиры какой – этого я не знаю. На всякий случай, и для тебя копию сделал, вот, посмотришь? – Игнат протянул флешку Архангелу.
Для порядка оглянувшись по сторонам и убедившись, что в кафе по-прежнему никому нет до них дела, Михаил взял флешку и подключил к своему планшету. На экране пошла рябь, потом замелькали кадры видеозаписи. Все слово в слово, о чем говорил командир ОАСН. Вот он в рабочем кабинете, изучает какую-то бумагу. Видимо, ту самую, с резолюцией самого, в камеру не видно. Потом открывает на экране компьютера книгу Жизни, идет в отдел к компьютерщикам… Задержание, СИЗО, допрос. И исчезновение задержанного с легким хлопком и свечением. Дальше на записи был обычный рабочий день Игната. Вышел из СИЗО, никто не задал ему никаких вопросов – видимо, уже в этот момент память почистили, возвращение в рабочий кабинет и обычная рутина. Никаких упоминаний о задержанном, как и не было его. Но видеозапись говорила об обратном.
