– Княгиня, но должно же быть какое-то реальное объяснение всему этому, какая-то причина. Неужели мы будем верить этому только потому, что это написано в старых книгах? – Монахи и другие составители старых книг могли просто выдумать все это. Фантазия разыгралась. Сколько неповинных людей было уничтожено инквизицией по простому подозрению. Пытки заставляли признать вину. Несчастные в бреду от боли могли придумать самые невероятные вещи.
– Стефан, – мягким голосом, почти ласково заявила княгиня, – ну, если раньше это было и приносило пользу, то почему бы сейчас не воспользоваться тем же. Это был старый, давно забытый, но очень хороший обычай. Вот и попытаемся возродить его и посмотрим, что из этого получится.
Елизавета улыбнулась, улыбнулась так, что Стефан понял, лучше больше не спрашивать княгиню обо всем этом, а выполнить поручение. Что же задумала его тетка и другие высшие князья? Большинство документов, книги о вампирах, другие источники, которыми пользуются люди, говорят о том, что вампиры не переносят дневного света. Очередное заблуждение. Возможно, что людям хотелось хотя бы немного чувствовать себя в относительной безопасности при дневном свете. Ладно, забыли, что многие хищники охотятся не только в ночное время, но и днем, в любое время дня и ночи, в любое время года. Так и вампиры. Да, дневной свет не сжигает их, не обращает в прах. Солнечные лучи не способны уничтожить упыря. Сетчатка глаза вампира не очень хорошо переносит солнечный свет, и глаза многих людей не очень хорошо воспринимают яркий свет. Зачем бы тогда они надевали солнечные очки? Кожа вампира слишком светлая, чувствительна к солнечным лучам. Находиться долго под прямым солнечным светом им достаточно неприятно. Сохраняется некоторое чувство жжения. Но это не ожог, солнечный ожог, как бывает у некоторых людей. Особенно тех, чья кожа действительно очень чувствительна к загару. Смуглые люди переносят загар, солнечные лучи значительно легче. Вампиры относится к очень светлой расе. Им не приятен процесс загара. Жизнь на солнце, это не для них. В свое время среди знати была мода на особую бледность. Это постарались вампиры.
– Мой дорогой племянник, – наставляла его княгиня, – твой новый друг подойдет для роли судьи за ширмой. И ты должен уговорить его согласиться принимать участие в таких заседаниях. Постарайся.
– Я постараюсь, княгиня. – Он задумался. Непросто будет уговорить парня, но он сделает это.
Стефан договорился о встрече с Денисом дома у парня. Он прихватил только солнечные очки на всякий случай, вдруг тучи рассеются. Вдруг выглянет солнце. Бросил в свое «Аудио» на заднее сиденье зонт. А вдруг будет дождь. Черное «Аудио» Стефана неспешно катилась по дороге. Он обдумывал, что скажет Денису при встрече. Кроме слов благодарности, объяснить то что, и сам не может понять.
Денис посмотрел на часы. Так, скоро должен приехать Стефан. Пора кончать с музыкой. Ах, эта музыка, музыка, музыка, то печаля, а то веселя. Он отложил скрипку, положил ее рядом с футляром. Тут же аккуратно положил смычок. Играл Денис для себя, для души. Большим талантом музыканта не обладал, но почти каждый день, полчаса, а то и более он отдавал себя этому занятию игры на скрипке. Успокаивает нервы, помогает собраться с мыслями. Быстро, быстро надо найти какую-нибудь рубашку, не встречать же в гостя в таком виде. Денис порылся в шифоньере, нашел рубашку. Чуть помялась, но не на королевский же прием идет. Сойдет. Он накинул рубашку на себя, застегнул ее и побежал расчесать волосы. У него была привычка ерошить волосы на голове пятерней так, что они потом больше походили на лес после урагана, торчали во все стороны. Посмотрел на себя в зеркало. Кажется ничего, сойдет. Ну, как там еще в Букингемском дворце? Поставить надо чайник, достать лучше фарфоровые чашки. Впрочем, вряд ли бы он обнаружил у себя фарфоровые чашки. Обыкновенные глиняные сойдут. Вот и звонок домофона. Гость уже у порога.
