– А тебе и не надо знать законов. – Уговаривал Стефан. – Ты будешь чем-то наподобие присяжного заседателя. Следить за соблюдением закона, за справедливостью. Ты не заинтересованное лицо, не принадлежишь ни к одному из кланов. В этом, как вы говорите, и заключается вся фишка. Ты просто следишь за справедливостью, за справедливым выполнением закона. И ничего больше. И к тебе прислушиваются.
– Так, – Денис задумался, откусил от бутерброда большой кусок, проживал, запил кофе. – Ну, а как долго я проживу? Хорошо, я слежу за справедливостью, а вторая сторона недовольна? Ты знаешь, сколько адвокатов и судей у нас отстреливали? Вы, может, не отстреляете, но порвете горло. Это риск. Я не согласен.
Стефан не знал, почему таких наблюдателей не убивали, но он был твердо уверен, что их не трогали. Это и была самая главная тайна. Почему никто не трогал этого слабенького человечка, который заседал в трибунале. Никто не смел его тронуть. Объяснить он не мог.
Он только сказал:
– Денис, это не принято, у нас не принято. У нас нет таких и раньше не было таких случаев. Наблюдатели у нас были такие вот как ты. Просто смертные люди. И их не смели тронуть.
– Нет, оно все хорошо, – все-таки упорствовал Денис. – Рисковать не хочется, совсем не хочется. И встревать в ваши дела….
Стефан наклонил голову, пряча улыбку.
В былые времена в этой стране были люди, которых было невозможно уговорить на что-либо, подкупить. Они вставали, облаченные в рубища, в позу непреклонной неподкупности, и сдвинуть их с этой позиции было уже невозможно. Но пришли иные времена, когда все продается и покупается. Главное цена. Если перед ним сидел какой-нибудь маломальский судейский работник, Стефан бы предложил больше, значительно больше. Возможно, даже на порядок. Но студент строительного института столько не стоит. И Стефан начал торг.
– Это работа, подработка. Денис, она оплачивается, и неплохо оплачивается. Представь, тысяча долларов плюс премиальные.
– А ты почему сразу не сказал? С этого и надо было начинать. Зачем огород городить. За эти деньги я, конечно, посижу на твоем суде или трибунале. А социальный пакет? – За бедных студентов замолвите слово. Бешеные деньги. При его бедности отказываться грех.
– У нас это не предусмотрено. Социальный пакет. – Стефан в душе посмеялся над этим парнем. – Не та, понимаешь, у нас контора. Вампиры. Налоги не платим. Мы не являемся работодателями.
– Нет, не пойдет без социального пакета. Если его нет…. Ну, тогда надбавочка. – Придумал Денис. Надо поторговаться. Не за полцены же душу продавать.
– Не без этого же. Это возможно. – Согласился Стефан. – Пятьсот долларов сверху пойдет?
– Пойдет, восемьсот. И плюс премиальные. – Выдохнул парень.
– Ты меня хочешь разорить? – Спросил Стефан.
– Что, ты что ли платишь? – Жмоты эти кровопийцы.
– Не я, а общество, так скажем. – Согласился Стефан.
– Ну, так что же тогда? Не разорятся. А мне все-таки как-никак приработок. Я уже думал, может, какую подработку найти в свободное от учебы время. – Денис хотел найти работу. Надоело клянчить деньги у родителей.
– Вот-вот, в свободное от учебы время. – Посмеивался Стефан. – Ты знаешь, что если хоть один твой профессор узнает, сколько ты получаешь на своей подработке, так он увянет, не расцветая. Ему столько и не снилось.
Денис прикинул. Ну, вообще-то, неплохо получается для студента.
– Ладно, – сказал он, – по рукам, Стефан.
