Лучший фэнтезийный детектив - страница 38

Собственно, таким я и был.

Чтобы остановить преследование, мне пришлось инсценировать свою смерть и скрыться в далёком мире, где меня никто и никогда не смог бы найти. Я отдал всё, чтобы спасти – спасти не себя, а тех, кто был мне дорог. Только тогда что-то внутри меня сломалось. Доверие перестало быть одной из моих черт, а ненависть ко всему живому, сидевшая где-то внутри, вылезла наружу, разросшись как снежный ком. Но я не страдал от неё.

Я ею наслаждался.

Оставив компанию мертвеца, я заглянул на кухню. Её обыск коснулся меньше всего. Посуда осталась целой, дверцы шкафов были закрыты. Лишь ручки на плите стояли повёрнутыми вертикально вверх. Вот как… Мерзкий запах не въелся в ноздри и не мерещился мне. Просто за то время, пока я отлёживался в подполе, а может, и раньше, газ наполнил весь дом.

Осенённый внезапной догадкой, я вернулся в спальню и посмотрел на телевизор внимательнее. Под разбитым экраном рядом с зелёным ярко светился красный огонёк. Тик-так, Виктор, тик-так.

Значит, пристрелив хозяина дома, Маларья со своим приятелем открыли газ, поставили таймер на телевизоре, разбили его, наскоро допросили меня и ушли. Когда из-за сработавшего таймера в разбитом экране проскочит искра, дом взлетит на воздух.

Смерть в мои планы как-то не входила.

Лихо орудуя посохом как костылём, я бросился на выход, прихватив висевший у двери потёртый кожаный плащ. Думаю, его бывший владелец не стал бы возражать – ему уже можно было не беспокоиться о погоде. А мне плащ очень пригодился бы.

Спотыкаясь, я выскочил на крыльцо, неуклюжими прыжками пересёк дворик, распахнул плечом аккуратную калитку и побежал (если это можно было так назвать) по узкой просёлочной дороге прочь. Не прошло и минуты, как позади раздался громкий хлопок и звон выбитых стёкол. Через несколько секунд последовал второй взрыв, громче и протяжнее. Должно быть, в доме взорвалось что-то горючее – он вспыхнул как вощёная бумага.

Глядя на горящий дом и высыпавших на дорогу людей, я невольно подумал об убитом маге, сгорающем сейчас на этом огромном костре. Мурашки пробежали по рукам, и я, повинуясь внутреннему порыву, приподнял посох над землёй, исполняя древнюю традицию, отдавая последние почести старшему товарищу. А затем, бросив последний взгляд на огонь, взметнувшийся до самого неба, развернулся и пошёл дальше по дороге, надеясь поймать в этой глухомани хоть какую-нибудь попутку до Ташкента.

Через полчаса дождь кончился, тучи начали рваться на части. Закатное солнце пробивалось сквозь них охровым светом. Всё вокруг окрашивалось такими же коричнево-жёлтыми оттенками, и оттого казалось мрачным и мистическим, как средневековый город, погрязший в нечистотах, предрассудках и охоте на ведьм.

Белый «Матиз» проскочил мимо, едва не обрызгав меня грязью, но через несколько метров резко затормозил и дал задний ход.

– Эй, дедушка! – крикнул водитель. – Подвезти?

Я обошёл остановившуюся машину, открыл дверцу и бесцеремонно уселся на рядом с ним, затолкав посох на заднее сиденье.

– Ой, – вздрогнул парень не намного моложе меня, с подозрением покосившись на посох.

Глянув в зеркало, я стер пыль с лица и с укором заметил:

– Ты же не лишишь немощного старика его единственной опоры? И вообще, мог, хотя бы ради приличия, назвать папашей.

– Да я это… – поперхнулся тот.

– Вези, раз предложил. В город.

– А может?… – неуверенно попытался возразить он.