Вряд ли обойдётся без последствий: пусть сильного вреда Цыгану я не причинил, так, попугал малость, однако в последний момент я почувствовал спиной, что за нами наблюдает кто-то посторонний. И этот посторонний мог оказаться кем угодно. Например, унтером или офицером.
Больше всего я боялся, что приступ повторится, я снова перестану быть собой и натворю кучу безумств.
- Господин штабс-капитан? Я могу войти?
Начальник особого отдела батальона штабс-капитан Голиков поднял воспалённые от бессонницы глаза и с трудом сфокусировал взгляд на госте.
- И вы, мундиры голубые…
- И ты, им преданный народ, - продолжил строчку гость. – Так я могу войти?
- Как я могу отказать вам, господин ротмистр, - вяло улыбнулся Голиков. – Проходите, господин э…
- Ротмистр его величества отдельного корпуса жандармов Никольский, - представился он. – Честь имею.
Особист встал.
- Штабс-капитан Голиков. Полагаю, вам это известно не хуже, чем мне.
- Спасибо за приглашение, господин штабс-капитан.
Жандармский ротмистр шагнул в кабинет, обвёл его взглядом, затем посмотрел в упор на Голикова.
- Надеюсь, вы знаете, что эти строки в действительности не принадлежат перу Лермонтова?
- Доводилось слышать, - кивнул тот. – Какими судьбами, господин ротмистр?
- Думаю, вы догадываетесь.
- Рекрут Ланской?
- Он самый, штабс-капитан.
- Но ведь семья отреклась от него, Ланского шельмовали. Теперь он не опаснее обычного человека. Тем более, - Голиков подошёл к сейфу, открыл его, достал дело рекрута Ланского и положил перед собой. – у него ощутимые проблемы с физической подготовкой. Я даже не уверен, что он сдаст необходимый уровень на экзаменах. Один из ефрейторов взял над Ланским шефство и занимается на тренажёрах перед отбоем.
Жандарм на секунду задумался.
- И ничего странного или необычного с рекрутом Ланским за время службы в батальоне не происходило? – наконец, спросил он, наблюдая за реакцией собеседника.
- Разумеется, нет, - улыбнулся особист. – У меня везде свои люди. Если бы хоть что-то произошло, я бы обязательно об этом узнал.
- И сообщили бы нам?
- Разумеется, господин ротмистр.
- Вы подняли мне настроение, штабс-капитан. Это хорошо, когда армия сотрудничает с жандармами. В конечном итоге выигрывают все. А теперь разрешите откланяться. Я услышал всё, что мне было нужно услышать. Честь имею! – откозырял Никольский.
10. Глава 9
Не знаю, как я дотянул до отбоя. Сил не хватило даже на то, чтобы умыться и почистить зубы, а ведь впереди ждала обязательная тренировка с ефрейтором.
После того, как прозвучала команда, я поплёлся в зал как на казнь.
Санников сразу заметил, что со мной явно что-то не так.
- Ты какой-то странный сегодня, рекрут. Сам на себя не похож.
- Виноват, господин ефрейтор. Исправлюсь, - промямлил я, мечтая только об одном: свалиться в койку и дрыхнуть без задних ног.
- Давай, исправляйся, - хмыкнул он. – Как всегда, начнём с разминки. Десять кругов, бегом марш!
Я побежал со скоростью беременной улитки.
- Быстрей, Ланской! Темп набирай, если не хочешь получить поджопник! – стал злиться мой армейский тренер.
Я попробовал ускориться. Сначала это показалось мне невозможным: конечности словно налились свинцом и категорически отказывались подчиняться. Я страшно вспотел, пытаясь выполнить команду, слабость была неимоверная.
Первый круг я не пробежал, а прочухал.
- Твою мать, Ланской! Кому сказано, быстрее! Рановато тебе на перетрен ещё жаловаться!
