Солнце уходило за горизонт, редкие лучи ещё
золотились по краю неба, сплетались с лучами звёзд, звали за собой, прочь с
этой планеты. Пока нельзя. Пока для него есть этот берег и чужая память.
Итак, всё же эльфы. Удивило ли его это? Нет,
не слишком. Сильнее удивляло другое. Пусть ей дали шанс услышать музыку отца,
но зачем ей помогли увидеть своих ещё не родителей, так и не ставших её
родителями? Встряхнуть? Вывести из депрессивного состояния? Хватило бы одной
музыки. Или не помогали? Сама пробилась? Сохранилась тончайшая ниточка-связь с
истинными корнями?
Тех, у кого она не родилась, он знал. Не
только он. Её отец известен многим, был, есть и будет. Шерин. Шериниэль
Талланиэн. Непревзойдённый. Тот, чья музыка разлеталась по всем мирам
Вселенной, ей рукоплескали и восторгались веками. Гениальному композитору и
бесшабашному гуляке отдать сердца готовы были миллионы женщин, своё он отдал
Оллиниэлли. Где они сейчас? Живы ли? Если выжили в Мрачные дни, страшные
испытания выпали на их долю.
Запрос во Всеобщий центр информации он
отправил без особой надежды на удачу. Ответ пришёл сразу: «Мир Аршанс
изолирован. Введите код доступа». На введённый код дисплей отреагировал с
небольшой задержкой: «Код принят. Ограничения в соответствии с «Единым
положением об изолированных мирах» пункт…» и длинный перечень пунктов,
препятствующих получению сведений. Непосредственно к его запросу относился
один: «Информация о лицах, находящихся на территории мира за последние три года
в летоисчислении, совпадающем с летоисчислением места нахождения запрашиваемых
данных». Три года в условиях Аршанса – очень долгий срок для эльфов, но он
проверил. Результат: «Шериниэль Талланиэн, последние данные датируются…», был
ожидаем, после Мрачных дней имена эльфов никого не интересовали, вместо них в
общую базу стекались сведения о рабах с порядковыми номерами, найти среди них
кого-то определённого было немыслимо. Дисплей замигал, оператор Центра
приглашал на свободную линию.
–
Солнечных, Арье!
– Как
узнала? – вопреки строгому тону, видеть появившуюся на экране мини-вирта он был
искренне рад.
– Код.
Твои я знаю все. Помощь нужна? Могу посмотреть вперёд.
– Уже
посмотрела, – он покачал головой. – Нарушаешь порядок. Кто тебя в Центр пустил?
– Ты.
Когда вернёшься, – она заторопилась, не давая ему проявить недовольство. – Ар,
всё хорошо, у меня допуск на три выхода в прошлое, это первый, ты сам назначил
время. Шериниэль Талланиэн жив, скоро его имя появится в базе, больше не могу
сказать, ты знаешь. Это важно?
– Это
хорошо. Что я тебе ещё скажу, когда вернусь?
– Для
этого выхода только одно: звёздный и сумеречный на планете, оба в оболочках и
под экранирующими щитами. И… Ар, этого ты не говорил, это от меня, на звёздного
сильно не шуми, он молодой совсем, первый долгий полёт.
– Кто? –
названное имя выбило из колеи, и просьба «не шуметь» мгновенно забылась. – Он
ещё здесь? Лиге нужны проблемы с Объединёнными? Планета на развилке, а по ней
разгуливает…
– Ар,
успокойся, пожалуйста, – перебивала она редко, только если в этом была
необходимость. – Полёт одобрен Высшими и его отцом, он не сбежал, всё законно.
А Лига сама была против, но Объединённые настаивали.
– Ясно.
Ещё что-то скажешь?
– Не в
этом выходе, собью реальность. Просто поговорим? Расскажешь, что у тебя сейчас?
