– Княже! Разве не слышал ты о счастье и добродетели настоящих христиан, о святости их веры, о терпении, с которым они переносят все несчастья и идут на смерть, надеясь на то, что попадут в рай? Я хотел служить тебе верой и правдой, но теперь понимаю, что не смогу. Прощай.
Лучьян поднялся со скамьи и двинулся к выходу.
– Странник! – позвал его князь. – Оборотись ко мне и послушай.
Тот остановился и обернулся.
– Ты думаешь, легко поменять веру всего народа, глупец? Мне ли в радость теперь будет молиться бесчувственным идолам? Я начал понимать, что они ничем не отличаются от деревянных детских игрушек. Не припомню, чтобы эти истуканы когда-нибудь помогли нам… Но мы думали, что боги гневаются на нас или посылают испытания, поэтому ничего не дают людям. Теперь-то я всё понимаю… Но как же мне убедить в этом весь народ?
– Я помогу тебе, княже, – решился Лучьян. – Позволь остаться у тебя и служить верой и правдой.
– Оставайся, – кивнул Владимир. – Будешь у меня в дружине – ты и ростом высок, и телом крепок.
Лучьян пришёл в последний раз в дом Андрея Дубравы – сказать всем, что уходит на службу к князю. Елисей и Святополк прибыли к Владимиру вместе с ним, Елисей отыскал среди княжеских воинов своего брата Ярослава, они обнимали, целовали друг друга и очень радовались встрече. Потом братья отправились служить Андрею Дубраве, а Лучьян и Святополк стали дружинниками князя.
Последующие два года прошли в походах, сражениях, осадах неприступных крепостей, в крови и поте, в тревоге и грусти. В первый год состоялся долгий поход на радимичей, земли которых находились между Киевом и Новгородом. Лучьян мало участвовал в сражениях; чаще всего он был сторожевым дозорным, оберегавшим войско в перерывах между битвами. Покорив радимичей, князь устроил поход на волжских булгар. И в нём Лучьяну пришлось биться с противником, он был шесть раз ранен, а потом свои нашли его в овраге полумёртвым, с распоротым животом, и едва вернули к жизни. Булгар разгромили, Владимир заключил с ними мир, и дядя князя, воевода Добрыня, сказал: «Все они в сапогах. Этим дани нам не платить – пойдём, поищем себе лапотников». И русские обложили данью Хазарию.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ. ВЫБОР ВЕРЫ
Жена Владимира Рогнеда часто грустила и давала волю слезам, и её прозвали Гориславою. Годы шли, а она всё так же сильно горевала по отцу, братьям и Ярополку. И не могла простить теперешнего мужа, погубившего её близких, и однажды решила рассчитаться с ним. Взяла нож и пришла в комнату, где спал князь. И, когда уже замахнулась на него оружием, он вдруг проснулся и, рассердившись, хотел убить жену, но маленький сын Изяслав, который тоже был там, заплакал, протянул ему меч и сказал: «Отец! Если один хочешь жить, возьми этот меч, вонзи прежде в меня, чтобы не увидел я смерти моей матери!»
И Владимир не стал наказывать Рогнеду. Посоветовавшись с дружиной, князь построил на родине жены, под Псковом, новый город, назвал его в честь сына Изяславлем и отправил туда обоих.
***
Однажды Владимиру случилось «видение Божие», и он вспомнил свою бабушку Ольгу, ставшую христианкой.
Его посетили болгары «магометанской веры», гости из Рима, хазарские евреи и философ из Греции. Каждый рассказывал о своей вере, и князь внимательно слушал всех.
В мусульманстве ему понравилась возможность иметь четырёх жён. Магометане знали, что у него было несколько супруг, и пытались приладиться к его языческим нравам. Но после разговора с Лучьяном или, может быть, ещё до этого Владимир в душе уже отрёкся от язычества. К тому же от проповедников ислама он не узнал ничего нового о Боге и о смысле жизни. И князь отказался от их веры, сославшись на невозможность исполнения заповедей об обрезании, воздержании от свинины и вина.
