Показывая пример дружелюбия остальным собравшимся, ведущая ободряюще зааплодировала. Постепенно ее поддержали и остальные участники вечера.
Нам не оставалось ничего другого как глупо улыбаясь во все стороны, медленно и робко пройти в зал. Мужчины посматривали на нас с недоуменными и снисходительными улыбками, дамы – с нескрываемым любопытством.
Линять в таких условиях было еще большей глупостью и постыдным позором, нежели принять активное участие. Казнь Виктора Копыто временно откладывалась. Немного приободрившись, мы начали растекаться по паркету, заполняя пустые пространства.
Ведущая, фальшиво улыбаясь, как прожектор перестройки, ласково продолжила.
– Ввиду того, что аудитория значительно расширилась, наш уважаемый Максим Павлович сейчас подберет что-нибудь более подходящее… что-нибудь этакое молодежное… модные тенденции, так сказать, чтобы всем участникам нашего вечера было комфортно. Максим Павлович, прошу!
Звукооператор поелозил в пыльных запасниках и вскоре мощные динамики S-90 изрыгнули знаменитый шедевр: «Косил Ясь конюшину! Вжик! Поглядав на дивчину! Вжик! А дивчина жито жала и на Яся поглядала! Вжик! Вжик!..»
Все в зале заметно оживились. Кроме нас, естественно. Завсегдатаи вечера стали дрыгаться в стиле школы танцев из кинофильма «Кавказская пленница», где Вицын, Моргунов и Никулин учили курортному твисту всех желающих джигитов на примере одновременного тушения двух окурков. Смешно конечно, но делать нечего. Мы тоже встали в круг и вяло подергались в ритме ретро-музыки.
Очередная музыкальная композиция была соответственно: «Мы встретились с тобий на таныцах! А ты была в червоних штаницах…». Откровенный *здец, но куда деваться?!
Мы опять немного поморщились и вяло подвигали конечностями, скрывая улыбки, дабы не обидеть гражданскую аудиторию из прошлого поколения.
Символически двигаясь в такт музыке, сержант Гнедовский подмигнул Лелику Пономареву. Киевский громила многозначительно кивнул и отвесил волшебного пенделя Вите Копыто, который, опасаясь за свое здоровье, а возможно, что и за саму жизнь, лихо выкручивал немыслимые кренделя своими кривыми ногами, попутно заигрывая с двумя наиболее активными дамами из малочисленной подгруппы «кому чуть-чуть немногим за тридцать».
Витя сразу все понял правильно. Он вообще чутко держал нос по ветру. Копыто перестал кривляться и полез на эстраду. Солидно подойдя к даме, ведущей вечер, Витя начал что-то эмоционально шептать ей на ухо. Ведущая энергично закивала головой в знак согласия, а когда музыка затихла, поднесла микрофон к нереально ярко накрашенным губам.
– Уважаемые гости, сегодня в преддверии Нового 1987 года, рушатся традиции и замшелые устои. На дворе перестройка, ускорение и прочие модные тенденции! Поэтому в качестве жеста доброй воли, музыкальное сопровождение мероприятия возьмут на себя наши юные друзья. Подержим их начинание, товарищи.
Все дружелюбно зааплодировали. Витя торжественно и картинно раскланялся. Показательно сунув руку во внутренний карман небрежно расстегнутого кителя, вытащил видавшую виды магнитофонную кассету со сборкой забойной музыки. Подойдя к аппаратуре, Витя по-хозяйски отодвинул Максима Павловича. Словно профессиональный фокусник-иллюзионист, Витя продемонстрировав всем присутствующим заезженно-задрипанную кассету. И так же картинно вставил ее в магнитофон.
Щелкнула клавиша и в огромном зале задорно заорала австрийская группа «Оpus», изрыгнув в толпу нетленный хит «Life is life». А следом было много еще забойного музона, о существовании которого эти люди, в свои немногим за тридцать, даже и не догадывались.
