Лук для дочери маркграфа - страница 14

Она кивнула не глядя, поглощённая игрой. Такко поклонился и с любопытством оглядел комнату.

– Малвайн сама выбирала убранство. Это её любимая гостиная, – негромко сказал маркграф. По-другому и быть не могло. Персиковая обивка стен и мебели, изящные кресла красного дерева, подсвечники тонкой работы – всё говорило об особом чутье к красоте и удивительным образом соответствовало самой хозяйке замка.

– Не будем мешать, – шепнул Оллард, увлекая Такко к двери. На пороге лучник не удержался и оглянулся, чтобы ещё раз запечатлеть в памяти уютную гостиную и златовласую фигуру, вновь склонившую голову в такт музыке.

– Всё, что в замке есть красивого – заслуга Малвайн, – продолжал Оллард. – Ты заметил скульптуры в лесу? Их высекли по её эскизам, и места установки она выбирала сама. Цветники, скамьи, внутреннее убранство – всем этим замок обязан ей.

– Не сомневаюсь, что под её руками вскоре преобразится и западное крыло, – Такко отчаянно не хотелось, чтобы древняя крепость приобрела такой же утончённый облик, но кто он такой, чтобы решать?

– Не думаю, – глухо сказал Оллард. – Здоровье Малвайн пострадало после рождения Агнет. Боюсь, замок занимает её куда меньше, чем раньше. Впрочем, тебя не должно это заботить. Идём, открою оружейную. Мечи затуплены, поэтому я не боюсь оставить тебя одного. Только не опоздай к ужину.

Оружейная оказалась расположена неожиданно – на третьем этаже главной башни. Здесь было сыро и холодно, и великолепные старинные мечи и шлемы уже тронула ржавчина. На пыльном полу оставались следы. Мебель – видимо, поставленная сюда за ненадобностью, – была накрыта чехлами, окна были заслонены деревянными щитами. Вокруг окон по стенам расползался мох. Такко дёрнул доски на себя, чтобы впустить побольше света, и едва не упал – проржавевшие гвозди легко вышли из рассохшейся рамы.

Двор, сперва показавшийся Такко ухоженным, обнаруживал признаки запустения: кусты разрослись, одна скамья была сломана, а статуи были покрыты тем же мшистым ковром, что постепенно поглощал замок. Сверху было хорошо видно, как с лестницы, ведущей к главному входу, спустилась Агнет с корзинкой, из которой торчала зелёная ботва, и направилась к конюшне. Неотлучная нянька на ходу поправила на девочке капюшон непромокаемой кожаной накидки, не переставая что-то говорить и качать головой, обводя рукой двор: не иначе, была недовольна прогулкой в сырую погоду. Такко впервые обратил внимание, с каким достоинством держится маленькая маркграфиня. Или в городском особняке она и вправду вела себя по-другому, а вид запущенных родовых владений заставлял её гордо расправлять худенькие плечи и высоко нести голову? Раз госпожа Малвайн больше не уделяла внимания замку, маленькой наследнице старинного рода предстояло рано повзрослеть.

Вокруг замка возвышалась стена, сложенная из булыжников. Взгляд Такко привлекли белые разводы на небольшом участке, прячущемся за разросшимся жасмином. Сперва он принял их за следы военного прошлого, но раствор казался слишком свежим. Было больше похоже, что на этом месте располагались ворота, которые по какой-то причине заложили.

Сколько же тайн хранил замок! Наверняка здесь есть спрятанные двери и тайные ходы. В легендах, что любили рассказывать, когда обозы останавливались на ночёвку, секретными коридорами всегда спасались короли с горсткой преданных воинов, когда замок невозможно было удержать. Непременно нужно будет разузнать, почему заложили ворота, и поискать тайные выходы, может быть, даже простучать стены западного крыла. Но прежде – поглядеть на оружие, которым сражались предки маркграфа. Такко нахлобучил на голову шлем, тут же съехавший на уши, вытянул из ножен тяжёлый меч и не удержался от улыбки. Верен бы отдал полжизни за возможность подержать в руках по-настоящему хороший клинок, но удача улыбнулась ему, лучнику. А он ещё сомневался, идти ли к маркграфу!..