Её остановил Воронин:
– Он умер, Лиза. Он умер.
– Что? – девушка подняла на Илью растерянный взгляд.
Воронин не ответил. Повернулся к Тащро и Свободину, сидевшим возле Петренко.
– Как он?
– Погиб, – услышала Лиза тихий ответ кого-то из ребят. И тупо уставилась на неподвижно лежащее тело Димы.
В голове ещё звучали последние услышанные фразы «он умер», «погиб». Вот так вот. Живые и веселые друзья, ещё мгновение назад бывшие чем-то постоянным и неотъемлемым в её жизни, замолчали навсегда. И она больше никогда не услышит их голоса. Никогда…
– Сука! Я тебя убью!
Лиза вздрогнула: в нескольких шагах от неё Свободин вскочил на ноги и начал выкрикивать угрозы в сторону склона.
– Ворон! Ты со мной? Кто ещё? Эта гнида убила их! Я ему сейчас голову пробью! – Лицо Руслана перекосилось от ненависти. – Ну?! Кто со мной?
– Не надо! – Холстинина видела, как направившуюся к Воронину и Свободину Зою схватил за руку Колонутов. – Не ходите к нему!
– Он убил наших!
– Они сами упали! Он не пошел за нами! Надо просто переждать! Дождаться утра!
– Мы тут все замерзнем! – вставший на сторону Свободина Илья приблизился к Алексею. – Надо его убить или прогнать! Дай мне свой нож! – Он попытался схватить клинок, который Алексей, намеревавшийся заняться разрубкой веток, всё ещё сжимал в руке.
– Не дам! Он нужен здесь! Мы должны поддерживать огонь! Надо ждать утра!
– Надо идти в палатку! Там вещи! – Воронин возобновил попытку и ухватился рукой за лезвие ножа. – Черт! – он отдернул руку. – Отдай мне нож!
К Колонутову подскочила Зоя, попыталась сама схватить нож, но, как и Илья, только поранила руку необдуманным хватом за лезвие.
– Мальчишки! – Лиза вскочила. – Хватит!
– Ты с нами? – тут же набросился на неё Воронин. – Или будешь сидеть тут? Кто с нами? Костя! Семён! Ну и черт с вами!
– Не ходите туда!
– Идем! – Свободин, не обращая внимания на выступившего вперед Семёна, махнул рукой Зое и Илье.
– Не ходите! – просипела Лиза. Губы уже перестали слушаться. Девушка, обхватив себя руками и трясясь от холода, смотрела, как трое её друзей упрямо бредут вверх по склону.
Несмотря на безлунную ночь, фон белого снега позволял различить темные силуэты людей. Лиза с замирающим сердцем продолжала всматриваться. Почудилось, что идущие мстить преодолели уже около ста метров. Их очертания едва угадывались. Показалось, что едва различимая впереди тень, пошатнувшись, упала.
Холстинина закрыла глаза и опустилась на землю. Хотелось рыдать от бессилия. Что могут они, простые люди, противопоставить этому демону?!
– Лиза! Лиза, очнись!
Она с трудом разлепила начавшие смерзаться ресницы.
Её тряс за плечи Зотов:
– Не спи, иначе смерть! Ты же знаешь! Не сдавайся!
– Что нам делать? – девушка с трудом выдавила слова.
– Бороться! Надо идти ещё ниже! У нас есть ножи. Мы срезали одежду с трупов. Сейчас нарубим ещё веток и переждем эту ночь!
– Да. Ты прав.
– Вставай!
Началась утомительная борьба за жизнь. Временами Холстининой чудилось, что каждый следующий её шаг, или очередное движение, или новая минута бесконечно тянущейся ночи окажется выше её сил. Но воля к жизни, даже скованная объятиями холода, страха и отчаяния, теплилась внутри. Вырывала из промерзших насквозь мышц скрытые резервы.
Четверо оставшихся в живых, одетые в вещи Кривошеева и Петренко, сидели, прижимаясь друг к другу, в вырытой в снегу площадке, на дно которой были наспех накиданы пихтовые и березовые ветки.
