Монолог в духе съезда КПСС инстинктивно поднял руку Егора, чтобы, наконец, выключить динамик репродуктора. Тут Костя внезапно осёкся, сел и тихо произнёс:
– Нужен проверенный человек. Ко мне пришли люди вместе с заслуженным артистом, – Костя бросил усталый недвусмысленный взгляд глаз-маслин на Егора. – С каким артистом? С Магомаевым! Так они, он и ещё его люди, хотят организовывать тотализаторы на боях.
– Ну ладно, можно попробовать, – медленно промычал в ответ Егор.
Получив одобрение, Костя. как фокусник, метнулся пулей в коридор и вскоре завёл в офис артиста, с ним был щегольски одетый мужичок лет 55.
– Это Рим, короче, он за всё это отвечает, – Костя спешно познакомил всех, тут же попрощался, убежав на свою дюже ответственную работу.
Рим был загадочен, понять хитросплетения его мыслей было невозможно. Он говорил про бои, про то, что все у него везде знакомые. Даже брат у него был заместитель чего-то страшно секретного в ФСБ, мать – бывший прокурор соседней области. С его слов его родственники и знакомые оккупировали все силовые органы как минимум трёх областей. Артист подтверждал это, постоянно кивая головой и повторяя:
– Да-да, помню, да, тётя твоя. И живете вы в бывшем городке НКВД. Точно! Если б не ты!..
– Вот братан мой второй, тебе и артистам твоим сколько помогал, – Рим тут же называл какую-нибудь особую услугу по закрытию уголовного дела или возврату прав. Артист вторил:
– Да-да… Как вчера было. Помню, мы все датые, нас остановили гайцы, а ты всё разрулил.
Фонтан красноречия лился из Рима минут двадцать. Казалось, что без него в городе вообще ничего бы не происходило.
– Это всё, что я могу, – в конце заключил Рим и, удобно усевшись на стуле, закинул ногу на ногу.
– Да-да, так и есть, – артист улыбался, его весёлые глаза светились любовью к рассказчику.
Потом было рассказано, что у Кости уже есть договорённость об аренде здания в центре города. Оно принадлежало градообразующему предприятию и когда-то являлось Дворцом культуры завода, а в девяностые стало столовой и арендной площадкой. В здание был зал со сценой и офисы.
Стрелку с директором ДК назначили на завтра, на 12 часов. Всем, занятым в мегапроекте, необходимо поехать вместе и посмотреть, что да как. На вопрос Егора, а зачем в хитрой схеме он, Рим ответил:
– Костя в доле будет, но ему нельзя светиться – он госслужащий.
– И что, я-то причём? – Егор сразу не понял.
– Ты будешь за него числиться, короче, представитель Кости.
Егор сидел в ступоре, гости быстро попрощались. Хлопок двери вывел из анабиоза. Егор набрал Костю.
– Что это? Кто это? Варум2? – Егор, потрясённый, не находил русских слов.
– Смотри, ты с ними сходишь, всё выяснишь и подробно мне доложишь, гнилая тема или можно бабла срубить.
– Ладно, завтра схожу, потом расскажу, – нехотя согласился Егор.
– Послезавтра утром в восемь утра я у тебя. Обсудим, – выпалил на выдохе Костя и положил трубку.
Вечером пришлось срочно смотаться в типографию, чтобы забрать коробки с готовыми календарями. Коробки были тяжеленые, везти их в трамвае было жутко неудобно, но деваться некуда: это единственный транспорт, который идёт прямо до дома, а вот это было очень удобно. «Хоть тут всё сложилось удачно», – думал Егор.
Уже стоял конец зимы, но мороз цепко держал всё в своих руках. Сквозь окно трамвая на коммерсанта смотрел хмурый город: серые однообразные дома, серые люди на остановках, грязный снег, крепко замешанный с реагентами. Уже было поздно. Люди ехали домой, рабочий день позади, впереди короткая передышка в тёплом кругу семьи и сон.
