Для Игоря у меня тоже был особый предмет. Дома на глаза мне попался маленький керамический башмачок. Выглядел он очень старомодно, как из сказок Ганса Кристиана Андерсена. Я просверлил в нем маленькую дырочку, вдел шнурок, чтобы его можно было носить на шее, а внутрь этого башмачка напихал собачьего дерьма.
Игорь сразу же учуял неприятный запах от своего предмета, доставшийся ему от «видящих», но предположил с моей помощью, разумеется, что так, вероятно, было и задумано.
Поначалу эта неимоверная вонь выводила его из себя, но затем, когда благодаря этому башмачку, который так вонял, что не давал ночью нормально уснуть, Игорь стал попадать в осознанные сновидения – он успокоился.
Конечно, у него были сомнения по поводу того, не подменил ли я его подарок; и сомнения эти остались у него до сих пор, тем не менее уже пятнадцать лет он носит эту «волшебную туфельку» у себя на груди, практически с ней не расставаясь.
Как Рени и просила, мы сначала показали, ну а потом и передали Ивану его «Штучку». Так же, как и мы, он был безмерно рад подарку.
Однажды, когда проводили обыск в его камере, на тюремном жаргоне «шмон», у него её «отшмонали». По тюремному распорядку иметь при себе какое-либо ювелирное изделие запрещалось, поэтому её забрали. Он прекрасно понимал, что «Штучку» ему уже не вернут, и тогда Иван поднял бунт. Сначала это был мятеж одной камеры, а потом все переросло в настоящий общетюремный бунт. Конечно, никто из заключённых не знал истинную причину этих возмущений, и это было скорее цепной реакцией, но тем не менее произошел настоящий бунт с захватом заложников и всеми вытекающими последствиями. Начальнику изолятора даже пришлось вызывать на помощь спецназ, потому что охранники своими силами уже не могли справиться с разъяренными зеками.
Мы с Иваном разговаривали по телефону как раз во время этих событий: «Да, Серый, знал бы Дон Хуан, какая чехарда тут закрутилась из-за его „Штучки“. Приходится боем её отбивать».
Когда бунт в тюрьме подавили, Ивана посадили на три месяца в карцер. Хотя в карцере и были достаточно суровые условия содержания, его они не сильно беспокоили, потому что «Штучку» ему всё-таки вернули. А ещё через три месяца его оправдали и выпустили на свободу.
Мы с Алиной договорились, что я заеду за ней в университет после окончания пар, она тогда училась на последнем курсе и готовилась к защите диплома. Аля позвонила, сказала, что последнюю пару отменили и она уже ждёт меня в «Классике». Когда я зашел в кафе, Алина сидела за столиком с девушкой, которая что-то активно ей рассказывала, вытирая слезы. Я подсел к ним и поинтересовался – в чем проблема и почему она плачет?
– Ничего, всё хорошо – спасибо. Так, всякие мелочи… – уклончиво ответила Алина знакомая.
– Ничего себе, мелочи! – включилась в разговор Алина. – Её достаёт один идиот. Несколько дней назад Юля познакомилась с ним в ночном клубе… Тот выклянчил ее номер телефона, и вот уже второй день ей прохода не даёт… Звонит, угрожает. Говорит, если она не захочет с ним встретиться, то окажется в инвалидной коляске. Сегодня подъезжал к универу. Хорошо, что Юля его увидела и успела спрятаться.
– И что это за хулиган такой? Как его зовут? Ухажера твоего… – поинтересовался я.
– Рома, – ответила подруга Алины, – ублюдок жирный!
– А зачем же ты всяким жирным ублюдкам даешь свой номер телефона, тем более в ночном клубе? – удивился я ее легкомысленности.
