– Ну и отлично, – отозвалась Крыса.
Папа с Крысой были записными киноманами. Что ни вечер, всегда смотрели какой-нибудь фильм. Все равно какой: хоть черно-белое кино, хоть иностранный фильм с субтитрами, хоть немую картину – жуткий фарс под аккомпанемент фортепиано.
Сам я увлекался поэзией – должен же хоть кто-то в этом доме иметь представление о культуре! Я уже собирался встать и взяться за новую книгу, когда в гостиной зазвучала тревожная музыка, и папа выключил свет. Сидеть на диване было так уютно, что я решил уделить «Кинг-Конгу» десять минут своего времени, пусть даже он старый и черно-белый. В итоге я досмотрел кино до конца – и не могу не признать, что малость поддался эмоциям, когда Кинг-Конга пристрелили.
Фильм закончился, папа вышел на крыльцо, а за ним и мы. Он отошел подальше от дома, чтобы свет из окон не мешал смотреть на звезды, и обратил лицо к небу.
– Если вдруг вы усомнитесь в существовании рая, – сказал он нам, – просто взгляните на звезды – и сами его увидите.
Мы с Крысой уставились в ночной небосвод.
– Если бы люди чаще смотрели на звезды, они бы поняли, как велика Вселенная и как малы они сами, и тогда все их беды уже не казались бы такими огромными… Ну ладно, уже поздно. Вам, ребятки, пора на боковую.
– До встречи утром, пап, – сказала Крыса.
– Спокойной ночи, – добавил я.
Мы поцеловали папу на ночь и поднялись на крыльцо.
– Чудовище убила красавица, – процитировала Крыса. – Красавица взяла и убила чудовище. Красавица и чудовище убили Боба… Слушай, Боб, я одного не могу понять. Если они построили стену, чтобы удержать Кинг-Конга, зачем было делать для него ворота?
– А ты меньше думай, – посоветовал я.
Мне все еще не хотелось с ней разговаривать. Я ушел к себе, лег в постель и раскрыл книгу. Не прошло и десяти минут, как Крыса постучала в дверь. Она вошла и уселась на кровать, ожидая, что я отложу книгу, но я продолжал читать. Я чувствовал, что взгляд Крысы вот-вот просверлит бумагу.
– Что тебе?
– Ничего.
– Не стыдно говорить такие вещи? – не выдержал я.
– Я не хочу, чтобы он умирал. Просто чувствую, что так случится.
Иногда она просто действовала мне на нервы!
– Ты глупая девчонка! Откуда тебе знать?
Зря я повысил голос. Стоило мне наорать на Крысу, как я тут же начинал ее жалеть и чувствовать себя виноватым. Крыса вообще умела вызывать у людей жалость и ловко манипулировала этим талантом.
– Ему и шестидесяти нет, – продолжал я спокойнее. – У него еще много лет впереди.
– Ради нашего дорогого отца я готова на все, – напыщенно произнесла Крыса. – Я люблю его нежною любовью.
– Хватит кривляться, – одернул я.
Но Крыса не врала. Она и правда любила папу и была готова ради него на все.
Не так давно папу сильно избили. Он напился и сел играть в покер с каким-то белым отребьем по имени Плуто. На следующий день этот мерзавец заявился к нам домой и потребовал у папы десять тысяч долларов, которые тот проиграл. У папы таких денег не было, а если бы и были, он не стал бы их отдавать. Плуто избил его. Папа у нас довольно худосочный, против такого громилы у него не было никаких шансов. А еще я слышал, что Плуто обманом заманил папу играть. Сказал, что ставки будут понарошку. Когда мы пришли из школы и увидели папу в синяках, он сказал, что упал с лестницы. Пытался вести себя как ни в чем не бывало, но я чувствовал, что его самолюбие уязвлено.
Выяснив, что произошло на самом деле, я рассказал об этом Крысе, и она пришла в ярость. В бешенстве носилась по всему дому, хлопала дверьми и орала по-французски. Крыса всегда переходила на французский, когда злилась – считала, что так эффектнее.
