– Вовсе не обязательно идти в паб, я могу позволить себе самый роскошный ресторан или загородный клуб, – не отступал Грегори. – Или ты не ешь?
– Вынуждена отказаться, я замужем, – твердо ответила Лаура, но смягчила свой отказ невольной улыбкой: будущий баронет и не знает, насколько оказался прав.
– Ничего себе! Ты ранняя пташка, – изумился кавалер.
Лаура предпочитала не распространяться, сколько ей лет по документам, но тут решила сказать правду, – возможно, разница в возрасте остудит пыл ее поклонника.
– Мне тридцать один год.
– Вот это да! А ты хорошо сохранилась!
– Тебя послушать, в тридцать лет уже не девушка, а старушка, – оскорбилась Лаура.
– Нет конечно! – воскликнул Грегори, нахально ощупывая ее взглядом. – Но ты выглядишь возмутительно юной… и в то же время какой-то зрелой, опытной. Как давно ты замужем?
– Десять лет, – нехотя ответила Лаура.
– Ты и жизни-то не видела! – возмутился Грегори. – И поступила учиться только сейчас. Муж держал тебя в золотой клетке? У вас есть дети?
– Нет.
– Значит, обычный собственник и тиран, – подытожил Грегори. – Как ты сумела поступить сюда?
– По квоте для иностранных студентов и благодаря выдающемуся уму, – обиженно буркнула Лаура. Видимо, он из тех, кто считает блондинок глуповатыми. – Извини, мне пора на занятия. Пока!
Грегори проводил девушку заинтересованным взглядом, задержавшись на ее крутых бедрах, заметных даже под пальто. «Эта цыпочка будет моей», – решил он.
Лаура и не подозревала, что в лице Клиффорда столкнется с явлениями, процветающими в Оксфорде: снобизмом, шовинизмом и буллингом. Девушкам приходилось учиться не просто блестяще, а лучше мужчин. Век за веком женщины отвоевывали себе равные права, чтобы занять в Оксфорде подобающее место. Первые женские колледжи открылись в конце XIX века, но они страдали от нехватки средств и не могли сравниться со старейшими мужскими колледжами, с их роскошью и эксклюзивностью. В 1920 году, через два года после введения в Англии избирательного права для женщин, Оксфорд предоставил студенткам право на те же ученые степени, что и мужчинам. Тем не менее квоты для приема девушек в колледжи постоянно урезались. Только в семидесятые годы XX века обучение стало смешанным, но случалось, что студенты мужского пола встречали первокурсниц оскорбительными танцами с раздеванием, как в Крайст-Черч-колледже в не таком уж далеком 1981 году. Оксфорд и поныне оставался миром мальчиков из Итона и других закрытых школ, а девушки рассматривались как существа второго сорта. Разумеется, если студентка из аристократической семьи, она вполне годилась в будущие жены, чтобы следить за порядком в поместье, рожать наследников и пить чай в неизменные пять часов с такими же скучающими леди.
Поначалу Грегори Клиффорд Третий заваливал Лауру цветами. Каждое утро в колледже ей передавали свежий букет, один дороже другого: сотня алых роз, изысканная композиция из орхидей, белые, словно восковые, каллы. Лаура отдавала цветы приятельницам и никогда не забирала домой. Но Грегори не терял надежды взять неприступную добычу измором. В ход пошли драгоценности, которые Лаура не принимала. Аристократа бесило, что какая-то янки, выскочка, пренебрегает его высочайшим вниманием. Он рассказал всем, сколько на самом деле лет Лорелии Уэйн, и стал распускать отвратительные сплетни с целью погубить ее репутацию. Но Лаура не сдавалась, хотя ее постоянно преследовали смешки и перешептывания за спиной.
