Луна Васмиора - страница 11

Я чуть склонила голову набок и натянуто улыбнулась. «И что дальше?» – говорил мой взгляд. Откуда во мне всё это? В детстве я была достаточно смиренной, послушной девочкой, немногословной и даже немного робкой, но сейчас сижу перед Повелителем Сумеречной Пустоты и источаю яд.

– Надеюсь, ты не будешь против, если я попрошу тебя помочь мне, понять, каким образом ты преодолела защиту, созданную мной. До сего момента я считал это невозможным.

– До этого дня я тоже считала невозможным грубить господину, – заметила я, сцепив руки в замок. – И, как понимаю, выбора у меня всё равно нет?

Рид расплылся в довольной улыбке, откидываясь на спинку кресла, он принял более вальяжную позу. Увидь кто нас со стороны, можно было бы подумать, что мы давние друзья, ведем непринужденную беседу. Господин и рабыня, какая нелепость.

– К сожалению, в этот раз его у тебя в самом деле нет. Если получилось у тебя, может получиться и у врагов.

Какие враги у савиранского захватчика в Васмиоре? Только сами васмиорцы. Если у кого-то из них получится каким-то образом подгадить Риду, я только рада буду. И как же ему об этом сказать?

Совсем недавно я рассуждала о том, что васмиорцам нужно объединиться, чтобы восстать, перестать подчиняться захватчикам, а теперь сама подчинюсь и буду помогать одному из них?

– Нет, – мои губы тронула искренняя улыбка, едва заметная, но по-настоящему радостная. До этого момента в Васмиоре не зафиксировано ни одного случая неповиновения, без магии наш народ слаб и беззащитен. Приятно, однако, быть первой.

– Ты мне отказываешь? – Рид красноречиво изогнул левую бровь и прищурил глаза. – Ты?

Экое удивление! И злость… Впервые за все время, что мы разговариваем, я услышала в голосе хозяина нотки настоящей, всепоглощающей злости. Именно в этот момент, продолжи я испытывать его терпение, и кто знает, чем бы это сулило. Я не решилась испытывать терпение Рида на прочность, опустила взгляд в пол и замолчала.

Помню, мама говорила, если сейчас ты не можешь повлиять на проблему, не можешь совладать с врагом, затаись, притворись слабой, позволь себе проиграть одну из битв. Она произносила эти слова, как заклинание всякий раз, когда я дралась с кем-то из детей или ссорилась с кем-то, мама прижимала меня к себе и шептала эти слова, заставляя их становиться волшебными.

Сейчас я вспомнила об этом и поняла совсем иначе. Наконец мне стало понятно, почему мама говорила об этом так часто, зачем вбивала в мою голову одно и то же раз за разом.

Я тяжело вздохнула, приседая в поклоне.

– Простите, хозяин, – только и смогла я вымолвить, прикусывая гордость за холку и заставляя ее замолчать, затаиться, как учила мама.

Рид поджал нижнюю губу и почесал подбородок, разглядывая меня так, будто увидел впервые. Злость куда-то резко улетучилась, сменившись любопытством. Рид внимательно разглядывал мое лицо, волосы, особое внимание уделил глазам и цвету кожи. Он смотрел долго, моментами тихо что-то ворчал себе под нос и тяжко вздыхал.

Я не знала своего отца, но от него мне достались темные волосы и слишком большие глаза, из-за чего я часто выгляжу удивленной или испуганной. Эти две черты моей внешности не особо вяжутся с мраморной кожей. Смешение двух народов очень хорошо видно невооруженным взглядом. Но об этом знают все, долгое время в замке мое рождение обсуждал каждый, кому не лень. Так с чего бы Риду так задумываться о моем происхождении? А ведь я вижу, как глубоко он погружен именно в эти самые мысли, разглядывая меня.