— Ты позеленела.
— Ты просто мастер говорить комплименты, — огрызаюсь я. Он-то выглядит так, будто для него это нет разницы: автомобиль это или частный самолет.
— Боишься летать. Почему?
— Боюсь разбиться. Насмерть.
— Не бойся. Это мой личный самолет и моя команда, я летаю с ними более шести лет. Они все прошли проверку безопасности, а самолет проходит полный техосмотр перед каждым вылетом. Техниками и охраной.
— Охраной?
— На случай, если кто-то захочет его заминировать.
— Это ты так меня успокаиваешь?!
Кому вообще придет в голову закладывать бомбу в самолет верховного старейшины? Он просто параноик, или есть причина для опасений? Что-то я не готова обсуждать в небе врагов Переса. Предки, с кем вы меня связали?
— Я же сказал: не бойся, — спокойно повторил Рамон. — Теперь здоровье и жизнь моего ребенка — моя забота. Так что расслабься и наслаждайся полетом.
Ребенок. Малыш. Хоть в этом с Рамоном мы солидарны — в том, что волчонок превыше всего. Поэтому я глубоко дышала, пока мы набирали высоту, а после попросила свой чемодан. Быстро приняла душ, переоделась, заплела волосы в косу и оккупировала кровать. На самом деле я хотела смыть аромат истинного, но это не помогло: в салоне все равно все пахло им. Даже чистые наволочки. Как так?!
Где будет спать сам Рамон, мне, честно, было без разницы, да хоть рядом. Я на сегодня окончательно выдохлась, потому что, немного поворочавшись под одеялом, практически сразу уснула. А когда проснулась, то обнаружила верховного в кресле.
Он не спал, что-то читал на планшете, но мой взгляд почувствовал сразу.
— Выспалась? Хочешь пить или есть?
— Сколько я спала? — сквозь закрытые створки иллюминаторов не пробивалось ни единого солнечного луча, а значит, сейчас по-прежнему ночь.
— Одиннадцать часов.
— Сколько?!
Рамон — удивительный мужчина. Рядом с ним я все время то удивляюсь, то чуть не падаю в обморок от шока.
Я никогда столько много не спала, но, наверное, так надо было ребенку. Чарли рассказывала мне: когда носила Анхеля, у нее полностью поменялись вкусы в еде, раздражали знакомые запахи, и скакало настроение. С аппетитом со всеми этими нервами у меня было сложно, а вот верховный меня раздражал еще как!
— Мы летим на запад, поэтому сейчас по-прежнему ночь.
И поэтому я чувствую себя не очень. Будто проспала максимум час, а не одиннадцать. Поднявшись, пересела в кресло напротив Рамона, и он тут же нажал на коммуникатор:
— Мария, принесите завтрак для меня и моей спутницы.
— Какой завтрак? Ночь на дворе!
— В Крайтоне сейчас около восьми. Самое время для завтрака.
— Спасибо, но я правда не хочу.
Рамон сдвинул густые брови и припечатал меня к креслу строгим взглядом.
— Моему ребенку нужно есть, а значит, ты будешь есть.
— Нашему ребенку, — машинально поправляю, подобрав упавшую челюсть и подавив раздражение. — Я не буду есть. Ты же не станешь меня заставлять.
Верховный подался вперед:
— Стану. Можешь выбрать — есть самостоятельно, или я тебя накормлю.
Он не просто удивительный, он, предки, невозможный!
— Мне перебраться к тебе на колени, чтобы удобнее было меня кормить? — не сдерживая сарказма, интересуюсь я. — Так я запросто.
Прищур Рамона становится звериным.
— Снова провоцируешь?
— Кто кого?
Хорошая волчица должна склонять голову перед своим волком, но я ведь по версии верховного плохая девочка, так что взгляда не опустила, выдержала всю тяжесть его воли. Пока он не перестал давить, откинулся на спинку кресла.
