– Откуда знаешь? – Я подняла заплаканное лицо.
Хотелось подозревать всех и каждого. Как они могли так поступить?!
– Работаю здесь уже третий год, – с неуместной полуулыбкой пояснил он. – И такие сцены вижу по нескольку раз в каждый вступительный сезон. Прекращай разводить сырость, учеба в «Скарабее» – это очень престижно, тебе выпал редкий шанс. Ни одна подруга того не стоит.
Прозвучало дико.
Разве какие-то привилегии могут быть ценнее близких людей?
– Я так не думаю, – произнесла бесцветно, встала и направилась к выходу.
– Стой! – раздался оклик за спиной. – У тебя губа разбита и лоб поцарапан. Давай мы тебя хоть в порядок приведем…
Но я не слушала. Возвращаться не было желания. А чего действительно хотелось, так это провалиться сквозь землю и никогда больше никому не создавать проблем. Бэт права, это я во всем виновата. Из-за меня она не поступила.
– Ого… Там над всеми так измываются?
Недалеко от школы стоял Джарс.
– Прости, я спешу, – и попыталась пройти мимо, но он схватил меня за локоть.
– Заметно. Ты с экзамена?
Мысленно прикинув свой вид, я стянула заколку с растрепавшегося хвоста и тряхнула волосами. Ни к чему народ пугать. Потом предприняла новую попытку вырваться.
– Отвянь, не до тебя сейчас…
Не отпустил.
– Я тебе не нравлюсь?
– Какой догадливый!
– Просто я обычно всем не нравлюсь, – и состроил несчастную рожицу, но получилось фальшиво.
Аккуратно, чтобы не сильно размазать тушь, я утерла слезы. Высвободить вторую руку все еще не удавалось.
– Печально.
– Да нет, нормально, – не согласился Вольстенгард. – Зато не лезут особо.
– Вот и ты ко мне не лезь. – В чем-то я была с ним согласна.
Кто бы еще меня послушал.
– Так что было? Давили морально? Завалила? – Он почему-то даже вероятности не допускал, что я могу переживать по какой-то другой причине.
Джарс перехватил мою руку поудобнее и увлек вперед по улице. Сопротивляться не стала, все равно мне было нужно в ту сторону.
– Поступила, – процедила сквозь зубы, лишь бы только он отстал. – А Бэт – нет. Мы поссорились, сильно, первый раз в жизни.
Слезы снова потекли по щекам.
Вольстенгард окинул меня снисходительным взглядом и сделал то, что умел лучше всего. Скривился.
– Даже не думай переживать из-за этой пустышки, – выдал ценный совет он. – Она не стоит того.
– Кажется, я знаю, почему у тебя нет друзей…
Доподлинно мне это не было известно, но интуиция не обманула. Я попала пальцем в небо, что называется.
– Так проще, – и, поймав недоверчивое выражение на моем лице, предложил: – Хочешь, докажу?
– Не получится!
Разумеется, его это не остановило.
– Зуб даю, это был первый раз, когда ты хоть в чем-то оказалась лучше нее. А вот скажи, если бы она поступила, а ты нет, что бы было?
Задавать правильные вопросы он определенно умел.
– Ну… если честно, я была готова к чему-то подобному, – пробормотала, чувствуя себя преступницей на допросе. – Я, конечно, постаралась бы порадоваться за нее.
– Из этого следует, что она относилась к тебе даже в половину не так искренне, как ты к ней, – пришел к желанному выводу Джарс. – Так всегда бывает, когда пускаешь кого-то в душу. Постарайся впредь не совершать столь глупых ошибок.
Следовало возразить, но я не нашла доводов.
Джарс довел меня до дома и ушел.
Внутрь я входила с непреодолимым желанием высказать отчиму все, что думаю о его подлом поступке. Впервые в жизни мне хотелось закатить скандал. Но, видно, не судьба, потому что дом был пуст. Новобрачные куда-то ушли. Может, к Крейстону поехали?
