– История имеет свойство повторяться. И завтра свободные взгляды твоей супруги могут перерасти в философию нового мира… нового старого мира.
Вампир допил вино, вернул кубок на стол и взял с блюда очищенный апельсин.
– Темным эльфам не вернуть былого могущества, – сказал он с убежденностью существа, которое за несколько веков темной жизни лишь пару раз снисходило до чтения исторических книг, да и то от мучительной скуки. – Не теперь, когда Миром правят обращенные. Темные эльфы держали в своих руках власть лишь потому, что вампиры были дикими животными, живущими во тьме. Сегодня они занимают то место, которое им предписывает цепочка выживания. И не могу сказать, что оно им не подходит. Слуги из темных эльфов получаются отменные.
Эрфиан сложил руки на животе и улыбнулся.
– Живущими во тьме, – повторил он негромко. – Разве мой господин научился жить днем?
Александр вздернул подбородок, на мгновение превратившись в своенравного мальчишку.
– Нет. И не собираюсь этого делать. Я боюсь солнца, но не рою норы в лесу, завидев светлую полосу на горизонте, не сплю в пещерах и не шарахаюсь от водоемов. Я могущественное бессмертное существо, глава клана. Пока что небольшого, но в скором времени все изменится. И мне не нужно солнце для того, чтобы стать еще сильнее.
Фраза «с этого началась Великая Реформа» чуть было не сорвалась с губ Эрфиана, но в этот момент в дверном проеме показалась Медея, и он благоразумно промолчал.
– Ну наконец-то, – раздраженно бросил ей Александр. – Где тебя носило?
– Я подбирала наряд и украшения для того, чтобы появиться перед тобой и высокопоставленным гостем, муж мой, – пропела вампирша медовым голоском, со свойственным мудрой женщине тактом пропустив грубость мимо ушей. – Что бы сказал Великий, увидев твою супругу в дешевом платье из эльфийского кружева и побрякушках из храмового серебра? Он бы тут же встал и ушел, решив не приближаться к нашему клану до тех пор, пока Великая Тьма и Великий Свет не станут единым целым…
Хозяин кабинета изумленно приоткрыл рот, не зная, как реагировать на эту фразу – то ли возмутиться колкости по поводу дешевых платьев и побрякушек, то ли поблагодарить жену за то, что она подошла к вопросу с надлежащей серьезностью. Тем временем Медея подошла к столу, двигаясь плавно, как прекрасная хищная птица, взяла Эрфиана за руку и поцеловала перстень служителя Равновесия. Прикосновение ее губ к его пальцам оказалось по-человечески теплым.
– Рада видеть тебя, Великий.
– Взаимно, моя госпожа. По дороге сюда я любовался твоим садом. Александр сказал мне, что ты владеешь особой магией, и поэтому тамошние деревья плодоносят круглый год. Это правда?
– Боюсь, что нет, Великий, – рассмеялась вампирша. – Разве что любовь к деревьям и розовым кустам, которые я выращиваю, можно называть магией…
Для сегодняшнего вечера Медея выбрала длинное платье из прозрачной зеленоватой материи, шлейф которого, щедро вышитый мелким жемчугом, едва слышно шелестел по каменному полу. Ее шею украшало тяжелое колье из вампирского золота с россыпью изумрудов. Волосы, собранные в высокую прическу, скрепляли многочисленные шпильки из храмового серебра, а лоб венчала диадема, при виде которой Александр поднял брови. В глазах главного вампира клана появилось выражение, которое Эрфиан охарактеризовал мгновенно. Так мужчины смотрят на женщин, которые надевают подарки бывших кавалеров. Впрочем, супругу Медеи достало ума промолчать. Если он и выскажет ей свое недовольство, то позже, когда они останутся наедине.
