– Джоанна, ты разбиваешь мне сердце! Как ты можешь так говорить? За последние два года не было и дня, чтобы я не думал о тебе!
– Охотно верю.
– Ты поверишь в это, когда познакомишься с Томасом и Ричардом. Полагаю, я порядком надоел им постоянными рассказами о тебе.
– Уильям, ты говорил обо мне?
– Разумеется. Как я мог не говорить о тебе, если ты – лучшее что есть в моей жизни?
Девушка улыбнулась, с умилением посмотрев на брата, и снова обняла его.
– Я тебя люблю.
– Верю, но только я люблю тебя больше. – Уильям улыбнулся и подхватил сестру на руки. Эти двое с самого детства были очень близки. Каждый раз, уезжая в Лондон, Уильям грустил не потому, что покидал отчий дом, но потому, что приходилось оставлять любимую сестру, которая значила для него гораздо больше, чем вся семья. Сердце Джоанны так же разрывалось от отчаяния, когда ей приходилось в очередной раз говорить брату до свидания.
В шесть часов вечера мистер Брайнс и Уильям сидели в гостиной на втором этаже. Это была просторная комната с высокими лепными потолками и огромными окнами, занавешенными бордовыми портьерами. Всё в ней – и красные ковры с причудливыми узорами, и золотистые обои, мерцающие в свете зажженных свечей – выглядело элегантным. У камина стояли несколько кресел, в которых и разместились мужчины, там же стоял небольшой столик, в центре гостиной – несколько диванов и стульев, а в дальнем углу притаился рояль – любимый музыкальный инструмент Джоанны.
– Беккер… Его отец, Сэмюель Беккер, кажется, был генералом, – сказал мистер Брайнс, снова возвращаясь к утреннему разговору.
– Да, вы правы.
– Достойнейший человек. А Ричард? Это случайно не сын Джека Лэнгтона?
– Именно он.
– Я знал Джека совсем недолго, но если его сын унаследовал хотя бы тысячную часть его порядочности и благородства, буду рад твоей дружбе с ним.
– Поверьте мне, Ричард унаследовал от отца все эти качества, приумножив их. Это касается и Томаса. Вы будете приятно удивлены знакомством с ними.
– Не сомневаюсь.
В эту минуту в комнату вошла Джоанна. И Уильям, и мистер Брайнс замерли, увидев её.
Несмотря на то, что мистер Брайнс видел свою дочь ежедневно, сегодня он был удивлен не меньше Уильяма. На ней было фиолетовое платье украшенное черными лентами на талии и подоле, собранные наверх волосы обнажали изящную шею, на которой висел серебряный кулон с выгравированными инициалами «Д.Б.». Такое, казалось бы, простое платье делало фигуру Джоанны ещё более совершенной
– Милая, – выдохнул Уильям, – ты выглядишь великолепно.
– Благодарю, – девушка сделала грациозный реверанс и изящно опустилась в пустующее кресло.
– Повторяю свой вопрос, – Уильям улыбнулся, – отец, и как только вы отбиваетесь от её поклонников?
– Не без труда. – Мистер Брайнс усмехнулся. – На прошлой неделе мы были на обеде у Переллов, и за один лишь вечер трое практически незнакомых мне молодых людей просили её руки.
– Papá… – Девушка укоризненно покачала головой.
– Твой брат имеет право знать.
– Три человека? – Уильям нахмурился.
– И это за один вечер. Я даже боюсь представить, что будет на балу у мистера Флеминга.
– Не переживайте, я пойду с вами.
– Ох, – Джоанна театрально покачала головой, – с такими защитниками мне просто не суждено выйти замуж.
– Но моя дорогая! Вы ведь сами отвечаете отказом всем, не давая юношам ни малейшего шанса! – Мистер Брайнс улыбнулся.
– И буду продолжать так поступать до тех пор, пока не встречу человека, интересующегося хоть чем-то, кроме скачек, бренди и охоты.
