Но в эту безмятежность вечно вторгаются какие-то мысли. Всегда что-то отвлекает.
Вот и сейчас внезапно раздается испуганный визг.
Я приподнимаюсь на локтях. Джексон тащит Серену Макгинни к воде. Он смеется, маниакально откидывая голову назад, а Серена брыкается, пытаясь вырваться.
Я сажусь и хмурюсь. Все знают, что Серена боится воды. Это стало известно, когда в девятом классе она отказалась посещать обязательные уроки плавания, даже принесла записку от родителей с просьбой освободить ее от занятий в бассейне. У нее не просто легкая водобоязнь, как у меня. А настоящая фобия.
Чем ближе Джексон к кромке воды, тем громче она кричит. Он несет ее на руках, и до сих пор она пыталась вырваться. Но теперь она поворачивается, крепко обхватывает его за шею и пронзительно выкрикивает:
– Не смей, не смей!
Я прищуриваюсь и слышу, как кто-то из его дружков подначивает:
– Макни ее! Макни!
Я сглатываю. Не думаю, что он это сделает – но кто знает?
– Да ладно, здесь глубина по щиколотку! – кричит Джексон. Играет на публику.
Совершенно ясно, что Серена не находит это смешным. Она смертельно бледна, и, хотя я знаю, что сейчас она, должно быть, ненавидит Джексона, ее руки тисками сжимаются на его шее.
– Джексон Сталт, придурок! Отпусти меня!
– Опустить тебя? – спрашивает он. – Ты уверена?
Его друзья поддерживают его. Скандируют, подбадривают:
– Мак-ни. Мак-ни. Мак-ни!
Я вскакиваю на ноги и, сложив ладони рупором, кричу:
– Оставь ее в покое, Джексон!
Он встречается со мной взглядом, и я понимаю, что совершила ошибку. Теперь для него это вызов. Сможет или не сможет?
Я упираю руки в бока и пытаюсь воздействовать на него силой мысли – если у него есть хоть капля достоинства, он оставит ее в покое.
Он снова смеется – почти жестоко. Затем одним плавным движением отпускает ее ноги, а свободной рукой отцепляет ее от своей шеи. Пока она пытается обхватить его коленями, он бросает ее как можно дальше в волны.
Ее вопль режет уши. Его друзья гнусно хихикают.
Там не слишком глубоко, но, когда она с плеском падает на спину, вода доходит ей почти до шеи. Серена вскакивает на ноги и бросается к берегу. Мокрое платье, все в песке, прилипает к бедрам.
– Ты придурок! – Она толкает Джексона в живот, пробегая мимо.
Он замирает на месте и смахивает рукой песок, который она оставила на его рубашке.
– Эй, теперь это только в химчистку! – В его голосе слышится издевка.
Серена бросается прочь, одергивая мокрую юбку. Когда она пробегает мимо меня, я вижу в ее глазах злые слезы.
Стиснув зубы, я поворачиваюсь к Джексону. Он победоносно вскидывает руки вверх. Неподалеку, стоя по колено в воде, Ари наблюдает за ним с явным замешательством.
– Чувак, – говорит Соня Кализо с отвращением и достаточно громко, чтобы слышал почти весь пляж, – она чуть не утонула, когда была маленькой.
Джексон усмехается.
– Она не могла здесь утонуть. Господи, тут же глубина по щиколотку.
– Разве ты не видел, как она испугалась? – спрашивает Ари. Я потрясена. Ари, кажется, не из тех, кто может дать отпор, тем более совершенно незнакомому человеку. Но у нее обостренное чувство справедливости, так что, возможно, мне не стоит удивляться.
В любом случае, Джексон игнорирует ее замечание. Выражение его лица по-прежнему злорадное, без малейшего раскаяния.
Я выдыхаю и, когда Джексон делает шаг к берегу, представляю, как он спотыкается и падает мордой в песок. Я мысленно вижу его дорогущие шмотки, пропитанные соленой водой и грязью.
