Этот эльф перемещался так беззвучно, что я не услышала его приближения к той стороне двери, а на исчезновение шорохов в кухне не обратила внимания.
Северьян стоял передо мной в простой одежде и в неизменной маске. Приглашающим жестом он предложил мне войти в кухню, где на столе был накрыт ужин на двоих… Или обед… Я уже совсем потерялась во времени от этого несвоевременного дневного сна.
Смутившись того, что была так легко обнаружена, благодарно кивнула и вошла в помещение, тут же оказываясь окружённой приятными запахами свежеприготовленной пищи и мягким светом свечей, что стояли на столе, буфетах и около раковины.
Да, сейчас кухня смотрелась совершенно по-новому в этом неясном уютном света. Таинственно-романтичная обстановка прекрасно подходила этому замку, этой мебели и этому эльфу.
Северьян прикрыл за мной двери и слегка смущённо, как мне показалось, произнёс:
- Мартвей сказал, что у вас в мире водится рыба под названием форель. Я приготовил нечто наиболее похожее на неё. Март уверял, что вам понравится. Вы едите рыбу, Ольга?
- Да, конечно, - улыбнулась я в ответ, выразительно поглядывая на накрытый стол, который больше всего походил на декорацию к намечающемуся романтическому вечеру.
- Я приготовил ужин на нас двоих. Мартвей предупреждал, что вечером будет отсутствовать в доме, - пояснил Северьян, галантно отодвигая мне один из массивных дубовых стульев. - У нашего друга беда с режимом дня, так что сложно предсказать, когда он появляется, а когда исчезает в этом мире. Одно могу сказать: он практически никогда не остаётся в доме на ночь, - продолжал спокойно повествовать Северьян, а я всё больше смущалась, что нарушила его одиночество. – И ужинать тоже предпочитает где-то в другом месте…. И в другой компании, - добавил он с усмешкой.
Я вздохнула излишне откровенно грустно, и хозяин замка истолковал мой вздох так, словно я сожалею, что мы остались с ним наедине. В общем-то да, я сожалела, но не оттого, что не хотела бы побыть с Северьяном, а оттого, что понятия не имела, как к нему вообще подступиться. Этот эльф казался мне недосягаемым, и я боялась заговорить с ним о чём-то не том.
Он поставил передо мной тарелку с красиво разложенной на нём рыбоу и овощами. Перед собой он поставил такую же такрелку с аналогичным содержимым и принялся есть первым, словно желая показать, что пища не отравлена.
Я улыбнулась благодарно и тоже подцепила изящной вилкой кусочек ароматного рыбного филе. Оно таяло во рту, а я тем временем разглядывала посуду. Узоры на тарелках напоминали детство: казалось, у бабушки были какте-то похожие сервизы, которые доставались только по праздникам. А вот вилок и ножей, подобных тем, что я сейчас держала в руках, я никогда не видела. Практически ювелирная работа была кем-то проделана при создании ручек, которые изображали какие-то странные перья, словно это были стрелы, а не столовые приборы.
Меня так зачаровывало всё на этом столе, что ела я медленно и задумчиво, чем, видимо, вызвала беспокойство хозяина дома.
- Ольга, я прошу простить меня, но развлекать гостей – не мой конёк, - признался Северьян, улыбаясь мне своими зелёными глазами. – Честно признаться, кроме Марта, у меня и гостей-то не было уже долгие-долгие годы… И я не жалею об этом. Впрочем, как и не жалею о том, что предложил вам остаться у меня.
Он понял, что звучит путанно и странно, и потому поспешновстал и отошёл к готовящейся на странном подобии плиты еде и, схватив массивную двуручную сковородку, принёс её на стол.
