Мак подошел к двери и открыл ее, запуская внутрь свежий утренний бодрящий ветерок. Снаружи уже было светло, солнце вставало, лес шумел птичьими песнями, поскрипываниями, шорохами и шелестом листвы. Мак взобрался на табурет и повернул банку в обратную сторону. Уставшие за ночь бабочки сорвались с места и улетели в прикрепленную сверху трубу.
«Это ты сам догадался?» – спросил вдруг шар.
– Они же где-то живут днем, – ответил Мак. – Я подумал, будет правильным их отпустить. Да и нам пора дальше.
Мак вышел из избушки на поляну, закрыл за собой дверь.
– Так это все осталось после Большой войны?
«Нет, это место построили гораздо раньше!»
– Что ж, спасибо этому дому, пойдем к другому!
«Ты ничего не забыл?»
– А что не так?
«Надо избу на место поставить! Скажи: встань, изба, по-старому, как мать поставила!»
– Придумают же тоже, – поразился Мак, но послушно повторил.
Избушка закряхтела, лязгая металлом, приподнялась, ноги вытянулись, домик крутанулся вокруг своей оси и опустился обратно в выемку на склоне, скрывая стену с дверью.
– Все, можно идти? – спросил Мак. – Я помню, где дорога, сам найду, не надо меня опять в яму вести…
По утреннему холодку идти было бодро и весело, отдохнувший мальчуган быстро шел по грунтовой дороге, совсем не беспокоясь об оставшихся позади родственниках, покинутой им деревне, о том, где он будет ночевать сегодня и как доберется до Столицы. И что он будет делать в Столице, его тоже пока не волновало. Маленький бродяжка был рад свалившемуся ему на голову приключению, в котором он уже узнал столько нового. И потом, всегда ведь можно вернуться обратно, к матери. Вновь пасти овец, помогать кузнецу, встречать почтовый дилижанс и мечтать о городах, морях и новых приключениях. Окружающий светлый и открытый всем ветрам мир казался добрым и благожелательным, все пути и все двери в нем должны были сразу открываться, а гостеприимные люди готовы принять маленького путешественника с распростертыми объятиями…
– Прочь с дороги, деревенщина!
Мак еле-еле успел отпрыгнуть на обочину, как мимо него пронесся на всех парах гвардеец на мехконе, все как и говорил парень шару: дым из ушей, пар из ноздрей, из пасти коня вырываются языки пламени. Мехконь стремительно пролетел по дороге, поднимая пыль, только топот и свист вырывающегося пара повисли в воздухе, а всадник уже унесся вдаль и скоро исчез за поворотом. Мак остался стоять на краю дороги в тучах поднятой пыли, реальный мир жестко напомнил ему о своем существовании.
«Я не заметил пулемет!» – сообщил шар.
– Убран в корпус в небоевое положение, – сказал Мак. – Куда это он так понесся? Неужели в деревню? Может, там что-то случилось? Надо возвращаться…
«Нет! Ничего там не произошло после твоего ухода!»
– Да откуда ты знаешь?
«Сам подумай! Как вы сообщаете в город о своих проблемах, просьбах или еще о чем?»
– Письма пишем и с дилижансом передаем. Или случайному курьеру, такому, как этот.
«Так вот, за два дня из деревни в город никто не проезжал. Так что сообщить в город никто ничего не мог! Логично? Сам вспомни, ни одного попутчика, ни одного встречного мы вчера не видели!»
– Да, я с тобой согласен, – кивнул Мак. – Может, это курьер на перевал поскакал, на заставу…
«Вот, скорее всего! Деревня тут ни при чем, там все хорошо! И орлы за ней присмотрят, если что. Идем, до вечера надо в город попасть».
– А что ты про орлов знаешь? А про старые времена до войны? А мне расскажешь, что раньше было? А откуда ты все знаешь?
